– Эх, - вздохнула она, - а я ожидала увидеть, как минимум, вихрь.

– Ничего себе у тебя запросы, - присвистнула я.
– Тут хотя б снежинка появилась, - ляпнула я и не поняла каким это чудесным образом на пальце действительно появилась снежинка. Которая, впрочем, сразу же растаяла.
– Ты видела?!
– воскликнула я, таращась на палец.

– Попробуй ещё, - Элефтэрия поднялась с валуна, на котором сидела, и прошествовала ко мне.

Я попробовала и это было так странно. Просто представила снег, словно сейчас зима. И он и вправду пошёл. Никаких заклинаний я не произносила.

– Ничего себе..., - Элефтэрия обалдевшими глазами смотрела то на снег, падающий с неба, то на меня.
– Это действительно красиво, - восхищалась она и ловила снежинки.

Я мысленно остановила снегопад. Несмотря на то что шёл он недолго, землю покрыть успел. Было очень красиво - белое покрывало на зелёной траве. А ещё оказалось, что я могу контролировать радиус воздействия. Сейчас я устроила снегопад только над нами.

– Я не пойму, а как же блокировка?
– изрекла я и задумалась.

– Зато я понимаю. Возвращаемся, - заторопилась подруга, открывая портал.

– Какие у тебя предположения?
– я подошла к ней.

– У меня оно только одно - твой отец.

– Интересно, как он мне всё объяснит...

– Вот поэтому-то и нужно поспешить.

Элефтэрия как в воду глядела. Только она вышла, зашёл отец. Он был хмур и задумчив. На меня смотрел слегка опасливо. Эх, папа, папа...

– Инара...

– Не утруждайся, - отмахнулась я.

– Ты всё слышала, да?
– догадался родитель.

– Да, - не стала я отрицать, подняла руку ладошкой вверх и образовала на ней довольно-таки внушительный снежный шарик. Покосилась на отца. Возникло очень сильное желание запульнуть в него этим самым снежком. Отец, похоже, почувствовал угрозу. Отступил на шаг, глянул на снежок, потом на меня.

– Я всё понял. Давай поговорим, - мягко произнёс он и указал взглядом на кресла.

Я кивнула.

– Инара, эта стихия очень опасна...

– Поэтому ты поставил блокировку?
– некрасиво перебила я.

– В какой-то степени да.

– Что ещё я должна знать?

Родитель изогнул бровь.

– Что ещё я должна знать про себя?
– чуть с нажимом повторила я.

– Инара!

– Что? Я живу как пленница! Мне ничего нельзя! Я о себе ничего не знаю!
– терпение лопнуло, меня понесло.
– Вообще, ни черта!
– за последнее высказывание я получила неодобрительный взгляд и плотно сжатые губы.
– Кто я, папа? Что вы от меня так тщательно скрываете? Что со мной не так?
– слегка успокоившись, вполне серьёзно спросила я.

– Инара, пойми, мы просто хотим тебя уберечь.

– Как?! Постоянно мне лгав?!

– Дочка, - отец попытался положить руку поверх моей, но я не позволила.

Подскочив, встала напротив него и, смотря прямо в глаза, продолжила:

– Я уже выросла, папа. Пойми это.

– Дочка...

– Нет, папа, нет. Это моя жизнь. МОЯ, - чётко выговорила я и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Родитель тяжело вздохнул, медленно встал и ушёл. Я осталась одна. Внутри "копошилась" обида. Комната казалась пустой и безликой. Словно из неё всё вынесли, оставив лишь стены.

Это ощущение показалось странным и незнакомым, и я не сразу поняла откуда оно взялось. Подошла к окну, раскрыла его нараспашку и попробовала высунуть руку. Но куда там! Защита стояла отменная. К слову, отец объяснял её наличие безопасностью стаи, на самом же деле она стояла для другого - чтобы я не сбежала. Понять это было несложно: во-первых, почему я тогда не могу выйти? Во-вторых, почему остальные покидают Пральтер беспрепятственно? Все, кроме меня. И в-третьих, я уже давно не ребёнок и всё понимаю. Это в детстве я верила. Но сейчас всё изменилось. Я уже не та пятилетняя девочка (это на человеческий возраст), которая свято верила взрослым и всем их словам.

Вообще, чего здесь только не было: охранные сети, защитное заклинание, а сверху нас накрывал купол. Отец действительно переживал за стаю. Без его разрешения к пещере не мог подойти не один чужак. То есть наши легко покидали территорию, минуя всё, и, в том числе, купол, а чужак не мог не зайти не выйти. Это навевало ещё больше дурных мыслей и заставляло испытывать страх перед стаей на той стороне реки Сапсан. Против воли верилось, что там опасно и страшно, а их правитель кровожадный убивец.