Сам Командарм в свой блиндаж попал уже в сумерки. От врача он узнал, что полковник Никитин в общем чувствует себя неплохо, но передвигается с большим трудом и идти на прорыв самостоятельно не сможет. Это очень обеспокоило Командарма, и дело было даже не в том, что он обеспокоился за друга. Никитин ни в коем случае не должен попасть в плен. Полковник из штаба армии - он слишком много знал.

– Саша ты как?- с порога, едва вошел в сою коморку обратился к полковнику Командарм.

– Терпимо Михаил Ефремович... Не уберегся вот,- полковник в гимнастерке в кальсонах без галифе с перебинтованным бедром, бледный от кровопотери, лежал на топчане, на котором обычно отдыхал сам Командарм. Было видно, что даже незначительные движения даются ему с болью.

– Идти-то сможешь?- спросил Командарм, хотя сам все видел и понимал.

– Смогу Михаил Ефремович, только вот костыли пускай дадут и разойдусь, а так рана ерундовая, пуля в мякоть, навылет,- хорохорился полковник, но в его глазах читалась немая тревога - он и сам понимал, что в случае возможного пленения ему путь один - стреляться. Видя, что Командарм отводит глаза, полковник заговорил просящее.- Михаил Ефремович, не отправляй меня в госпиталь. Там... вряд ли раненых удастся вывезти, я же все понимаю, они наверняка в плен попадут... Разреши с тобой, в штабной группе пойти, я не буду обузой, клянусь тебе, пожалуйста...- последние слова полковник произносил уже со слезами в глазах.

– Да что ты Саша... какой госпиталь, разве я тебя брошу. Пойдешь в штабной группе. А сейчас не волнуйся, лежи, отдыхай, сил набирайся, они тебе еще понадобятся, да и мне поспать надо, а то ноги гудят и голова раскалывается,- Командарм подкрутил фитиль керосиновой лампы, и небольшое помещение погрузилось в полутьму...

Но поспать долго не пришлось, где-то часа в два ночи Командарма разбудил адъютант:

– Товарищ генерал-лейтенант, кукурузник прилетел, вам пакет, летчик ждет, говорит, имеет приказ отдать вам лично в руки.

– Что за черт... какой еще пакет? Вчера же вроде все решили, и о самолете никакой договоренности не было,- чертыхаясь, Командарм поднялся.

С заспанным небритым лицом он вышел в предбанник, где находились дежурные телефонист и посыльные. Увидев Командарма, летчик отдал честь:

– Товарищ генерал-лейтенант, вам пакет от командующего фронтом.

В пакете оказался всего лишь один лист, на котором было одно предложение машинописного текста, которое гласило, что Командарму предписывается немедленно сдать Армию заместителю и прибыть в расположение штаба фронта. Внизу стояла дата, печать и подпись Комфронта.

В боевой практике такое, в общем-то случалось. Когда окруженная армия, или корпус оказывались в безвыходной ситуации за командармом или комкором посылался самолет и его вывозили. Таким образом, как бы спасали наиболее ценных командиров высшего звена. Но Командарм прекрасно понимал, что сейчас такое "спасение" продиктовано вполне определенными целями - Комфронта после их последнего радиоразговора жаждет с ним расквитаться и элементарно боится, что он просто не выйдет из окружения, погибнет и избежит куда более опасной перспективы попасть ему в руки, да еще и, возможно, героем прослывет.

"Опять гад по себе судит, неужели думает, что я ухвачусь за эту мнимую соломинку, брошу людей, пойду на позор ради спасения собственной шкуры, плюну на судьбу семьи и всех близких... Не дождешься сука"...- быстро просчитал ситуацию и сделал выводы Командарм.

– Сейчас, обождите,- обратился Командарм к летчику и было повернулся в комнату ведущему в его помещение для отдыха... но тут же остановился и, подозвав адъютанта, быстро распорядился.- Бегом в блиндаж политотдела, передайте мой приказ все знамена полков, что туда сегодня свезли, погрузить в самолет.

– Товарищ генерал-лейтенант, только чтобы все это не заняло много времени, нам надо успеть перелететь линию фронта, до того как начнет светать,- забеспокоился летчик, подумав что сбор и погрузка знамен может затянутся.

– Успеем,- сказал, как отрезал Командарм и вышел.

Уже в своем помещении Командарм на максимум вывернул фитиль лампы и стал расталкивать Никитина.

– Что, уже идем на прорыв?- не мог спросонья сообразить, зачем его будят полковник.

– Нет, мы еще никуда не идем, а вот ты Саша прямо сейчас улетаешь. Понимаешь, кукурузник прилетел. Давай одевайся, я тебе помогу,- Командарм уже держал в руках галифе полковника и примерялся, как ему их натянуть на его ставшую слишком толстой от бинтов ногу.

– Я лечу... зачем? Что за мной самолет прислали?...- продолжал непонимающе бормотать полковник.

– Нет, это за мной самолет прислали, а полетишь ты... Давай, шевелись, мне еще многое тебе надо успеть сказать.