Древнегреческие мудрецы – софисты и известный философ Сократ – в своей деятельности пользовались внешне похожими методами, использовали весь доступный им арсенал логики и красноречия, решая стоящие перед ними проблемы в диалогах, в обсуждениях со своими оппонентами. Однако нередко различны были их изначальные цели: Сократ ставил своей задачей выявление истины, для софистов нередко было важным отстоять свою точку зрения, победить противника (не важно, был прав он или не прав).

Подлинно научные традиции предполагают не застывшие формы знания и неизменные методы исследования, а новации, поиск более эффективных и передовых подходов к изучению действительности, поиск научных методов, обеспечивающих повышение точности результатов эмпирических опытов и рациональных обобщений.

Следование – в той мере, в которой прежние принципы позволяют двигаться дальше по пути роста, углубления и уточнения знания, в какой прежние правила и все накопленное ранее позволяют сделать очередной шаг к неизвестному. Отступления от правил оказываются необходимой мерой, вследствие неспособности старых положений решить новые задачи.

Как и любая другая система, наука (и в целом, и каждая научная дисциплина) в своем развитии сохраняет идентичность и одновременно претерпевает важные существенные изменения. Важны не только традиции, определяющие поведение ученых, но и обязательная преемственность различных форм (онтологических, гносеологических, логических и др.) проявления науки и ее содержания (фактологического, теоретического, методологического, аксиологического, этического и др.).

Преемственность (в общих чертах) выражается в том, что каждая новая ступень развития науки, каждый ее новый уровень возникает не неожиданно, не в результате волевого или правового акта, а на основе существующих ранее понятий, теорий, методов и эмпирической базы. Прежняя теория какое-то время выполняет роль одного из центральных регуляторов научной (и нередко практической) деятельности и навсегда остается достоянием истории науки, культуры.

Исследователи в области философии науки используют образ из книги А. Эйнштейна и Л. Инфельда «Эволюция физики», в которой создание новой теории сравнивается с восхождением на гору, в результате которого субъекту открываются новые и широкие виды, показывающие неожиданные связи между отправной точкой движения и всем тем, что ее окружает. Причем отправная точка, как пишут авторы, «… существует и может быть видна, хотя она кажется меньше и составляет крохотную часть открывшегося нашему взгляду обширного ландшафта» [34] .

Разумеется, попытка объяснить все процессы и явления в сфере изучения данной области знания (например, физики, биологии или теории права) только с точки зрения привычной, проверенной прежним опытом теории приводит к противоречиям, к дискредитации научного знания в целом. Это поэт может воскликнуть: «остановись, мгновенье, – ты прекрасно!», но художественный образ несет иную функцию, подчинен своим законам; в данном случае раскрывается высокая ценность мгновения, совершенства именно ввиду их скоротечности, неуловимости.

Только прошлым (тем более – в прошлом) жить нельзя, но и абсолютное отрицание предшествующего опыта также невозможно. Новые воззрения, концепции, теории не отрицают прежних полностью. Напротив, новые научные построения в большей или в меньшей степени используют все позитивное (на данный момент не устаревшее, соответствующее требованиям времени, не противоречащее современному эмпиризму и т. д.), что составляет важный компонент ранее выработанных теорий.

Связь более новых и предшествующих им научных концепций многогранна. С одной стороны, более новые теории нередко включают прежние в качестве одного из элементов, например, в качестве своего частного случая (который, надо полагать, может быть не единственным); похожим образом соотносятся друг с другом квантовая механика и механика классическая (первая включает вторую). С другой стороны, более новые теории могут в определенных условиях сводиться к прежним, ранее признанным научным сообществом. Положения и принципы новых теорий, справедливые для всего многообразия описываемых ими ситуаций (которые нельзя верно осмыслить с помощью прежних теорий), могут оказаться справедливыми и для тех ситуаций, для которых остаются релевантными положения ранее сформулированных теорий.

Н. Бор сформулировал используемый сегодня в науке принцип соответствия, согласно которому новая теория, претендующая на более широкую область применимости, чем старая, должна включать последнюю как предельный случай.

Проблема традиций и преемственности по-своему решается в моделях развития науки, среди которых, наверное, чаще всего упоминают модели Т. Куна, И. Лакатоса. В первом случае преемственность в рамках одного этапа развития науки обеспечивается парадигмой, в эволюции научного знания – сменой парадигм. Т. Кун утверждал, что традиции – необходимое условие возможности научного развития. В концепции И. Лакатоса роль парадигмы выполняет научно-исследовательская программа (и их смена).

П. Фейерабенд выдвинул идею «анархизма в науке», исходил из отсутствия объективной истины, отрицал кумулятивность знания и в целом преемственность в его развитии. Рост научного знания, по его мнению, представляет процесс «беспорядочного» возникновения новых теорий, неожиданных, рационально не объяснимых переворотов в науке.

Но даже в крайне плюралистической интерпретации бытия научного знания уже само его выделение в самостоятельную сферу свидетельствует об определенной его цельности. Какими бы хаотичными и непредсказуемыми не представлялись изменения науки, они оказываются внутренне взаимосвязанными, образующими объективно единый процесс, подчиненный необходимой закономерности, последовательности. Возникновение нового уровня развития науки (новых парадигм, научно-исследовательских программ, стилей научного мышления, познавательно-психологических барьеров) всегда представляет углубление научных знаний и в то же время создает предпосылки осознания новых параметров «поля незнания», которое неизбежно оказывается более обширным и сложным, чем прежнее.