Простите, я опять по поводу духовника. Батюшка, а как быть, если я уже уходила, с благословения? Не ходила к нему год, но вернулась: кому я нужна, кроме него? Да и мое чувственное «пристрастие» к моему духовнику, по-моему, скорее связано с возрастом и прошлой жизнью; не будь его, я вылью свои «сласти» на другого.

Самое худшее пристрастие – это пристрастие к духовному отцу. Это почти такой же грех, как пристрастие к родному отцу. Поэтому лучше на определенное время посещать другой храм.

Прочла книгу о старце Гаврииле, в которой почти все, кто о нем вспоминают, говорят, что им всегда хотелось быть с ним рядом. Вот и у меня такое же чувство по отношению к моему духовному отцу, хотя в Вашей книге «В поисках истины», говоря о «слишком усердной прихожанке», Вы советуете приходить к старцу только для Исповеди и разрешения вопросов и больше не задерживаться. Я искусственно жду его в машине (когда исполняю послушание «возницы»), хотя вполне могла бы подняться к нему, тем более что там чаще всего толпа и одним больше, одним меньше – все равно. Я перебарываю это желание и стараюсь как можно меньше беспокоить духовного отца. Не то чтобы я сравнивала его со старцем Гавриилом, но у нас, его чад, тоже возникает желание – просто быть рядом. Где же та граница, когда начинается пристрастие?

Если мы имеем в памяти советы и благословения духовного отца, – то это хорошо; а если – его лицо, то это опасно. Если мы хотим решить серьезные вопросы с ним, – то это хорошо; а если нам скучно без него, то это опасно.

Можно ли считать духовным отцом священника, чьи советы особенно помогают в духовной жизни, кто молится о тебе, но по своей скромности отказывается брать на себя духовное руководство.

Этого священника можно считать духовным наставником, но не духовным отцом. Благодарите Бога и за это.

Моя зарплата пока невелика (я недавно окончила университет). Духовник иногда дает деньги, и они меня действительно выручают. Но меня это всегда очень смущает, мне стыдно брать деньги у Батюшки. Он говорит: «Пастырские, отказываться нельзя». Прошу у Вас совета.

Деньги, данные духовником, – это не только материальная помощь, но и благословение.

Как можно подготовиться в миру к жизни в монастыре? Духовника у меня нет, а я боюсь самочиния.

Чтобы подготовиться в миру к жизни в монастыре, надо исполнять определенное молитвенное правило, читать книги о духовной жизни, сократить внешние контакты и впечатления. Советую Вам изучать сочинения святого Феофана Затворника и дневники святого Иоанна Кронштадтского. Просите Господа, чтобы Он послал Вам опытного духовника. Особенно обратите внимание на Иисусову молитву – главное делание монахов, но также необходимую и для мирян.

Разъясните, пожалуйста: иеромонах – это сан или звание? И что ему предшествует и последует? Допускается ли иеромонаху ношение мирской модной одежды в храме, но не во время службы, а в выходной день?

Иеромонах – это монах, получивший иерейское рукоположение. По соборным правилам священнослужители должны носить особую, священническую, одежду, а по традиции – крест на груди. Это правило в еще большей степени относится к монашествующим. Нарушение правил не отменяет самих правил.

Первое. Батюшка, в чем смысл принятия монашества перед самой смертью? Ведь не остается времени для выполнения обетов. Или тут главное – намерение сердца, на которое и смотрит Господь? Второе. На некоторых фотографиях можно увидеть иеромонахов с двумя нагрудными крестами. Второй крест – это наградной?

Первое. Монашество перед смертью имеет смысл, когда человек уже раньше стремился к монашеству, но по каким-либо обстоятельствам не мог принять его. Однако было немало случаев, когда, после монашеского пострига на смертном одре, человек исцелялся от болезни, и тогда он мог выполнять монашеские обеты. Второе. Крест, кроме главного значения – победы Христа над адом и демоном, – имеет еще нравственный символ: несение трудов и скорбей во славу Божию. Поэтому награждение вторым крестом – это свидетельство тому, что священнослужитель не жалел своих сил для исполнения воли Божией и служения своей пастве, то есть нес сугубые труды.

Монахи дают обет целомудрия. В чем смысл его: только в обещании безбрачной жизни и хранении себя от помыслов о таковой?

Монашество заключается не только в безбрачии, но во всем образе жизни – в сосредоточении всех сил души на первой из двух главных заповедей: «Возлюби Господа всем сердцем твоим, всем помышлением твоим, всей крепостью твоею» (см.: Мк. 12, 30), то есть посвяти Господу триединые силы души. Монашество – это религиозный максимализм; максимализм – не как крайность, а как полнота духовной жизни, когда сердце человека не делится между Богом и миром, Создателем и Его созданиями, а принадлежит всецело и нераздельно Богу. В этом смысле целомудрие для монаха – заповедь более широкая, чем безбрачие, хотя включает безбрачие как один из необходимых элементов. Целомудрие – это стремление к душевной и интеллектуальной чистоте, борьба со страстями и ограничение внешних впечатлений. Поэтому монашество требует определенного образа жизни: уединения, безмолвия и послушания. Монашество – это стремление к постоянному богообщению через молитву и пробуждение мистических интуиций духа; это благоговение перед тайной Божества и интуитивное проникновение в мир духовных сущностей; это любовь к Богу, которая является высшей радостью на земле и преддверием вечной радости.