А. Рандю

Христианская религия просвещает человека, озаряет его умственный горизонт, возвышает уровень его знаний, но она не все открывает своему последователю. Ее учение исполнено тайн, непостижимых разумом человеческим и могущих быть принятыми одною только верою.

Высокие горы ограничивают взор зрителя; но за этими возвышенностями сквозь расселины открываются прекрасные местоположения, представляется новая сфера, по которой воображение парит на быстрых крылах своих. И горизонт ума человеческого ограничен высотами веры, при коих истощается всякое знание, ослабеют самые проницательные мысли; но эта вера открывает для нас неизмеримые дальновидности, где начинается бесконечное для сердца. Бесконечное есть область веры (христианской религии).

Яркий свет солнечный предметы делает видимыми и светлыми, напротив, светлые звезды скрывает от нас и наши светильники земные помрачает. Последние, действительно, тускнеют, и огонь их при очень ярком свете солнца дает даже тень и кажется дымом; но не так бывает со звездами неба: они никогда не теряют своего света и, когда мы не видим их, сияют другим во мраке ночи. Не виден ли здесь образ Божественного Откровения? Оно неясные для разума и сердца нашего предметы освещает, но пред светом его тускнеют наши гордые знания и бросают от себя тень. Есть и при откровении отдаленные звезды, сокрытые от нашего умственного взора: это тайные, или высшие, истины, которых не досягает взор нашего разума, но которые бывают видимы в примраке веры очами сердца. Тайны откровения не менее восхищают сердце верующего, как и звездное небо.

Философы нападают на тайны откровения (ср.: Рим. 14, 24; Еф. 3, 3), между тем как в философии их еще более. Первые ступени ума ясны, но чем выше, тем темнее, так что наконец совсем теряется свет. Ум в этом случае можно сравнить с воздушным шаром, на котором чем выше поднимаются, тем более уменьшается свет, а увеличивается мрак.

Свт. Иннокентий Херсонский

И в мире физическом, который Бог предоставил нашим исследованиям, на каждом шагу мы встречаем тайны. Часто не понимаем ни того, на что смотрим, ни того, что осязаем. Мы и не можем сомневаться в бытии вещей естественных, и не знаем, как они существуют.

Бояться тайн религии значит бояться собственной тени, потому что тайны везде, безотвязно преследуют нас на каждом шагу, как наша собственная тень.

О. Николь

И вокруг, и вблизи нас есть множество вещей и предметов, для которых мы всегда дети.

И то, что дано тебе знать, гораздо выше твоего разума.

Сам человек есть великая тайна для себя.

Из всех возражений, возможных со стороны неверия, самое жалкое то, которое выводится из невозможности понять.

О. Николь

Если не постигаешь того, что под тобою, как постигнешь то, что выше тебя?

Удивительно ли, что там, где говорит Бог, недостаточно иногда человеческого разумения? Как часто дитя не понимает вполне того, что говорит ему человек совершеннолетний!

Явный знак неверия – о Боге вопрошать: как о.

Свт. Тихон Задонский

Силен Бог и то сотворить, что невозможно уразуметь человеку Таковы – все чудеса, эти действия Божия всемогущества, превышающие законы природы и потому непонятные уму человека, которыми полна история христианской религии и которые преимущественно служат камнем претыкания для рационалистов, то есть признающих действительным и несомненным только доступное уму и выводимое из естественных законов.

Мы смеемся теперь над язычником, который со слепою верою повергался у подножия идола, дабы слышать истину из уст скрывавшегося в нем обманщика, а разве то менее постыдно, когда иной мудрец делает идолом свой ограниченный разум и только из уст этого идола хочет принимать истину?

Рационалисты в деле познания человеческого то же, что алхимики; они вместо того, чтобы принять и пользоваться истиною, хотят выработать истину, как алхимики хотели добывать золото из разных веществ, и, подобно им, разоряются на это искание нового камня философского.

О. Николь

Где в мире другая религия, которая носила бы на себе такие ясные признаки Божественного происхождения, как религия христианская?

Христианская религия такова, что если из истории ее основания и распространения устранить или выключить все чудесные факты, она тем не менее не потеряет своей чудесности и Божественности. «Христианство, – говорит блаженный Августин — основано или чудесами, или без чудес. Основано оно чудесами, значит, оно – истинная религия, потому что только Бог один может, как Всемогущий Господь, Творец и Владыка природы, в чудесах проявлять всемогущество Свое. Если же чудесное основание нашей веры совершилось без чудес, то оно само есть чудо, высочайшее всех чудес. Потому что каким образом такое дело, превосходящее все силы человеческие, могло быть совершено такими делателями, при таких средствах и так скоро, решительно и полно?»