– Чу, перестань, – подскочила Сашенька. – Мы же договорились обо всём! Свяжем тебя крепко-накрепко, ты потерпевшей будешь, а не подсудимой!

– Вы и меня тоже свяжите, – подсказал Змей Горыныч. – И беспорядок в доме слегка наведите. А я потом скажу, что вы начали Чучу еще здесь обрабатывать, воспользовавшись нашим гостеприимством. Меня еще спящего связали, а Чучундра сопротивляться стала, но против четверых коварных землян не смогла ничего сделать…

– Превосходно! – потер руки Брок. – Только вы потом в показаниях не запутайтесь…

– Будь спокоен, – сказал Горыныч. – У нас же мыслефонная связь есть, будем советоваться, если что.

– Ну, что ж, – вздохнула дракониха, – так тому и быть… Помогу я вам. Уж больно мне вас жалко. Понравились вы мне. Только у меня идея одна появилась… Если она получится, то вы меня здорово выручите. Если в корабле этом и правда есть запоминающее координаты старта устройство, то, может, вы аппарат назад отправите?.. Если получится. Тогда уж от меня точно отстанут, раз кражи по существу не будет…

– Было бы здорово! – воскликнула Сашенька. – Мы обязательно попробуем разобраться с этим.

Но Брок недоверчиво хмыкнул:

– А кто же поведет корабль назад?

– Давайте я с вами полечу, – дрогнувшим голосом сказал Змей Горыныч. – Рискну хоть раз жизнью ради родной женушки!..

Чучундра бросила на мужа полный признательности взгляд, но благородный порыв дракона обломала Сашенька:

– Даже если мы не полетим, ты всё равно в корабль не поместишься!..

– Как же тогда быть?..

– Возможно, там есть какой-нибудь автопилот, – задумчиво сказал Брок. – Ведь если запоминается точка старта, это же сделано неспроста… Мы постараемся разобраться, ребята! – повторил он слова дочери.

– Ладно… – вздохнула Чучундра. – Сейчас я ужин приготовлю, поедите хоть перед дорожкой нормально.

– Слушайте, – сказала вдруг Саша. – Пока Чу будет готовить, может быть слетаем к Дурилкину?..

– Это еще зачем? – удивился Брок. – Неужто ты по нему соскучилась?..

Удивительно, но Сашенька даже не обиделась. Напротив, она засмущалась и даже покраснела.

– Понимаешь, папа, ведь Дмитрий Денисович тоже человек… То есть, был человеком… Ну, в общем, душа-то в нем всё равно человеческая, хоть он и дракон сейчас почти. И ведь он по Земле тоже, небось, тоскует. А дома у него, может быть, родители старенькие остались, дети там всякие от первых-вторых браков, жены-любовницы опять же… Может, ему бы прощальный привет кому-то передать захотелось… Ведь мы-то люди! Не надо помнить только одно зло. Надо ведь хоть иногда и добро делать. Просто так, безвозмездно. А порой и в ответ на зло… Лично я бы себя после этого чуть сильней уважать стала…

Брок что-то невразумительно хрюкнул. Похоже, он растрогался от слов дочери. Затем кашлянул и сказал более внятно:

– Хорошую я дочь воспитал… Ай-да Брок, ай-да умница!

– А я? – улыбнулась смущенная Сашенька.

– Ну-у… Яблоко-то от яблони, как говорится, не воробей, вылетит – не поймаешь!

– Папа, ты ничего не перепутал?..

– Ах, да! Слово – не воробей, не вырубишь топором!

– По-моему, снова что-то не то…

– Тьфу ты! Конечно!.. Рыбак от рыбака недалеко падает!..

– А чего это они вдруг падают-то, рыбаки эти?

– Ну, не знаю… Выпили, наверное, лишку. Видишь ли, доченька, рыбалка – дело такое, там не результат важен, а сам процесс!..

– Ага! – встрял в разговор Константин Петрович. – Это как у многодетного отца спрашивают: вы что, так сильно детей любите? А он говорит: да нет, не очень, мне сам процесс нравится!..

– Константин Петрович!.. – покраснел Брок. – Ну, тут же дети, ей-богу! Женщины, опять же…

Костин папа смутился и замолчал. Сашенька тоненько хихикнула. Чучундра, на всякий случай, тоже, только басом. Горыныч поддержал супругу, но смех у него получился нервным, почти истерическим. Костя даже испугался и заплакал.

– Ну вот, ребенка расстроили! – огорчился Брок.

– Не-е-еет, – проскулил Костя, – я не ребенок!.. Просто я домой сильно хочу-у-уу!..

– Скоро полетим, – потрепал по плечу мальчика земной сыщик. – А сейчас мы с тетей Сашей и дядей Горей в одно место быстренько слетаем, а вы нас с папой здесь подождете. Хорошо?

Костя кивнул, но слезы продолжали бежать ручьем по его щекам. А Константин Петрович неожиданно сказал:

– Я тоже с вами слетаю к этому доктору… Любопытно уж очень: что за Дурилкин такой!