– С папой! Будет. То есть, не будет… Короче, все разговоры по дороге.

– А Мирон?

– Я же сказал: всем одеваться! А «всем» – это по определению не только тебе одной. Где же твоя пресловутая логика, доченька?

– Значит… Мирон идет с нами? К нам?.. – Сашенька даже забыла обидеться на отцовскую реплику. Щечки ее зарумянились, а в глазках заметно прибавилось синевы.

– Да. К нам. С мамой. – Брок свел к переносице брови.

– А я что, под забором живу? – фыркнула Саша, вновь становясь сама собой.

– Ну, знаешь ли!.. – только и смог ответить сыщик.

Глава 9. Брок успевает к полдесятого, а вот конспиратор из него оказывается никудышный

Брок торопливо шел впереди. Саша с Мироном немножко отстали.

– Ты зачем это?.. – угрюмо спросил юноша.

– Чего «зачем»? – невинным голосом переспросила Сашенька. – И почему ты на меня не смотришь? Обиделся?

– Сама ведь знаешь «чего», – так и не повернул головы Мирон. – Спектакль какой-то устроила!.. Расследование затеяла дурацкое…

– Ах, вон ты про что, – протянула Саша.

– А про что я еще должен? – наконец-то глянул на девушку парень и поправил очки. – Хочешь, чтобы я стал комментировать твои перлы насчет жениха?

– Перлы?! – задохнулась Сашенька. – Ах, вот, значит, как?.. Я-то думала, что ты… что тебе…

– Не продолжай! – неожиданно горячо воскликнул Мирон и протестующе вытянул руки. – Да, мне было бы это приятно, если бы говорилось это всерьез, а не на уровне клоунских реприз.

– Спасибо… – опустила голову Саша. – Клоуном меня еще никто не называл.

– Я тоже не называл, – вновь отворачиваясь, буркнул Мирон. – Тем более, клоун женского рода – это клоунесса.

– Спасибо еще раз! – Теперь девушка, напротив, вскинула голову. – Я ему же делаю лучше, а он меня оскорбляет. Все, больше я с тобой говорить не хочу. – И Саша прибавила шагу, догоняя отца.

Брок скосил на дочку глаза, но говорить ничего не стал. Не до того ему сейчас было. До полдесятого домой бы успеть.

Сашенька тоже молчала. Шла и смотрела строго вперед, словно боясь оглянуться.

Первым это сделал сыщик. Да и то случайно. Ему просто что-то послышалось сзади.

– Ну, как он там, не сбежал? – не выдержала Саша.

– Кто, доченька?

– Клиент наш, кто же еще?

– Прости, я не понял тебя… Какой клиент?

– Мирон, папа!

– Мирон? – Брок остановился и опять посмотрел назад. – Конечно, сбежал. Я ж говорил тебе: прохвост он. Понял, что скоро его на чистую воду выведут – и смылся.

– Нет!.. – ахнула Сашенька и наконец-то обернулась. Мирон и впрямь исчез.

– Да, дочка. Да, – приобнял сыщик девушку за плечи. – Не горюй, он все равно был тебе не пара.

– Это почему же? – едва сдерживая слезы, спросила Саша.

– Несерьезный потому что. Фантазер и лгун. В лучшем случае.

– А в худшем? – все-таки всхлипнула девушка.

– Мошенник, маньяк, просто мелкий жулик – выбирай на вкус.

– А почему все на «м»? – шмыгнула носом Сашенька.

– Жулик – на «ж», – возразил Брок.

– Но ты ведь сказал «мелкий жулик»…

– А чем хуже «м» любой другой буквы? – развел сыщик руками. – К тому же, он Мирон.

– Па-а-апа, – уткнулась вдруг девушка носом в отцовскую грудь и зарыдала. – Но это неправда-а-ааа… Он хороший, он очень хо-о… ро… ший!.. И ми-и-илы-ы-ый!

– Влюбилась все-таки… – погладил по спине дочку Брок.

– Влюби-и-ила-а-ась!.. – завыла Саша. Не на всю улицу, но достаточно громко, чтобы редкие прохожие заоборачивались.

– Ну-ну, будет! – поглаживания сыщика постепенно перешли в похлопывания, а потом и в откровенные шлепки. – Нечего по нему убиваться. Было бы по кому!

Услышав слово «было» Сашенька и вовсе разревелась. Будто и не чувствовала, что отец уже превратил ее в боксерскую грушу. Сотрясаясь от рыданий и ударов по спине, Саша выплескивала свою душевную боль мелкими порциями:

– Да!.. Ни!.. Че!.. Го!.. У!.. Нас!.. Не!.. Бы!.. Ло!.. У-у!.. У-у!.. У-ууу!..

– Еще не хватало, чтобы было, – вздрогнул сыщик, оставив заодно в покое спину дочери. – Все, успокаивайся и побежали домой. Двадцать девять минут осталось!

– Д-до ч-чего? – провела варежкой по мокрому носу Сашенька.