– Я, кажется, тоже догадался! – ухмыльнулся Витька, электромонтер.

– Ну, ребята, ну расскажите! – стала умолять всех Тамара.

Через пару часов я, не выдержав Тамариного натиска, сдался.

– Смотри, – сказал я ей и, взяв уже двумя пальцами спичку, стал водить ею по столу. – А теперь раз, и спичка проваливается в это отверстие.

Отверстие это в деревянной крышке стола когда-то просверлил я электрической дрелью – нечаянно, поленившись подложить под медную шину деревянный брусок. Стол был уже старенький, поверхность его была обшарпана, и поэтому тонкое отверстие сразу заметить было очень трудно.

– Вот они, – сказал я и, выдвинув ящик из-под крышки стола, достал исчезнувшие пять спичек.

И чем больше смеялся Генка с Витькой, а глядя на них и я, тем больше злилась Тамара. Кончилось тем, что я получил от неё журналом по голове.

Сергей Павлович находился на кухне, когда в прихожей раздался звонок. Дочь Оля, третьеклассница, делала домашнее задание у себя в комнате.

Открыв дверь, Сергей Павлович увидел перед собой девочку лет десяти. На руках она держала большого рыжего кота.

– Здравствуйте, – сказала девочка.

– Здравствуйте, – ответил Сергей Павлович, с интересом разглядывая стоявшую у двери парочку. Кот тоже с интересом посматривал на Сергея Павловича своими зелёными глазами с вертикальными черточками зрачков.

– Это вы давали объявление? – спросила девочка.

– Какое объявление?

– Десятый дом, двадцать первая квартира. Потерялся рыжий котёнок. Кончик хвоста, ушки, грудка и передние лапки белые, глаза зеленые.

– М-м-м… – на секунду задумался Сергей Павлович. – Да, давали. В позапрошлом году. Уж не хочешь ли ты сказать, что этот кот и есть тот самый рыжий маленький котёнок?!

– Да, это он. Я читала ваше объявление, но решила Рыжика не отдавать. Простите меня.

– Мы его тоже Рыжиком называли. А что такое, если не секрет, случилось, что ты решила с ним расстаться?

– Мы уезжаем. Насовсем. Далеко. Уже сегодня. И мама сказала, чтобы я его кому-нибудь отдала.

На глазах девочки навернулись слёзы.

– Ты правильно поступила, решив отдать его именно нам. Не плачь, – улыбнулся Сергей Павлович и осторожно принял из рук девочки кота.

– Прощай, Рыжик! – поцеловав в нос кота, сказала девочка и, развернувшись, сбежала по лестнице.

Закрыв дверь, Сергей Павлович опустил Рыжика на пол, и тот, принюхиваясь к вещам, медленно прошел из прихожей в зал.

– Ой, откуда появился этот кот?! – удивленно воскликнула Оля, выходя из своей комнаты.

– Не узнаешь? – улыбаясь, спросил Сергей Павлович. – А ну-ка, посмотри внимательнее.

– Папа, неужели это Рыжик?! – прошептала Оля, приседая рядом с котом.

– Он самый!

Рыжик же, мурлыча, принялся тереться об Олины колени.

– Рыжик, Рыжик! – радостно шептала Оля, поглаживая кота по рыжей шёрстке.

На селе его звали Пасечником, иногда дедом Матвеем. Несмотря на свой преклонный возраст, старик был крепок, хотя и ходил с посохом. Жил он один – жену Екатерину похоронил лет семь назад, а две дочери, изредка навещавшие его, жили в городе. Когда-то у него была большая пасека с домом – недалеко от села, у леса. Там он в основном раньше и обитал. Но после смерти жены перебрался в село и поставил несколько ульев в конце огорода – для души. Старую же пасеку продал. Еще он собирал травы – от болезней. Односельчане, да и с других сел тоже, частенько обращались к нему за помощью. Иногда и из города приезжали полечиться. Лечил он не только травами, но и заговорами.

В тот вечер Пасечник сидел на скамейке у ворот своего дома: старик изредка выходил на улицу – посмотреть на проходящий мимо народ, поговорить с кем-нибудь, узнать сельские новости.

– Куда это сегодня народ гурьбой идет? – спросил он завгара Николая, который под ручку со своей женой Галиной проходил мимо по улице. – Кино, что ли, интересное в клубе? Комедия, поди, какая?

– Не, гипнотизер приехал. Концерт показывать будет, гипнотизировать!

– Ишь ты! – удивился Пасечник. – Сходить и мне, что ли, посмотреть на гипнотизера?

Пасечник сел в первом ряду – кто-то уступил ему свое место.

Гипнотизер, чернобородый дядька в очках, вышел на сцену, на которой стояли в ряд несколько стульев, и минут десять рассказывал о необыкновенной силе своего гипноза. На счет три или всего лишь от прикосновения ладони человек, мол, сразу заснет и выполнит любое его желание – споет, спляшет, расхохочется, изобразит из себя пловца или велосипедиста, разденется до трусов, или превратится в бревно, которое можно положить на два стула, а сверху еще и сесть – не прогнется!