– Значит, это настоящая любовь, а такую любовь никак не обманешь, никакой молитвой не замолишь, ничем не зальешь. Так, если на какое-то время… Но потом она вспыхнет снова, с еще большей силой.

– Выходит, и вы мне ничем не поможете? Тогда зачем позвали к себе?

– Помогу, но, разумеется, с вашего согласия.

– Как?

– Я удалю ее из вашей памяти, из сердца. Согласны?

Он подумал немного и сказал:

– Если это возможно, то да, согласен. По другому я не смогу жить дальше.

– Я это уже поняла, иначе не стала бы предлагать свою помощь. Убить себя – грех. А меня, надеюсь, Бог простит.

– Когда вы сможете это сделать?

– Если хотите, сейчас.

– Хочу.

Она встала из-за стола и сказала:

– Пройдем в комнату.

Он пошел за ней. Окно в комнате было закрыто шторой, стоял полумрак и чувствовался тонкий, приятный аромат непонятно чего.

– Лягте на диван, – попросила она, а сама села на стул в изголовье.

Он лег на диван.

Она посидела немного молча и сказала:

– Закройте глаза, вам не надо этого видеть.

Он закрыл глаза. Прошла минута, может больше. Холодные капли брызнули ему в лицо – он вздрогнул.

– Не бойтесь, – услышал он ее голос, как будто бы издалека.

– Я не боюсь, – прошептал он.

– Не открывайте глаза. Еще немного, – снова услышал он.

Прошла еще минута, и словно холодный ветер дунул ему в лицо.

– Вот и все, – сказала она. – Можете встать.

– Но я все помню! – воскликнул он, встав с дивана. – Я ничего не забыл!

– Не торопитесь. Завтра утром, проснувшись, вы забудете все, что связано с ней. Вы даже забудете, что были у меня.

– А если я не усну?

– Уснёте, и спать будете крепко. Вот, возьмите с собой эту салфетку, положите ее у себя дома на стол. Если вы завтра не вспомните, откуда она у вас, значит, все получилось. Если вспомните, приходите еще. Только никто до вас еще не возвращался.

– Сколько я вам должен?

– Нисколько. У меня есть деньги, а лишние мне не нужны.

Прошло несколько месяцев. Он стоял в магазине около витрины, разглядывая какие-то сувениры, и держал в руке дамскую сумочку – его девушка Лена примеряла туфельки в обувном отделе.

– Здравствуй, Саша! – остановившись около него, сказала молодая женщина.

– Здравствуйте, – ответил он растерянно, пытаясь вспомнить, где ее видел.

– Ты что, не узнаешь меня? – обиделась женщина.

– Извините, наверное, вы обознались, – ответил он.

– Ну, все, пошли! – подойдя к нему, сказала Лена и, взяв под руку, увлекла за собой. – Извини, что я так долго. А это кто такая?

– Ты знаешь, наверное, она меня спутала с кем-то. Хотя неудобно как-то получилось. Вдруг, действительно, когда-то встречались или учились вместе.

– Ладно, не заморачивайся. Если не помнишь, значит ничего особенного.

А еще через месяц в квартиру №22 на третьем этаже позвонила молодая женщина.

– Здесь живет Татьяна? – спросила она в приоткрывшуюся дверь.

– Да, это я.

– Мне посоветовали обратиться к вам.

– Что ж, проходите.

– Представляете, он не помнит меня, не узнаёт! – жаловалась гостья, сидя за кухонным столиком хозяйке квартиры. – Вначале я думала, что он притворяется, но потом убедилась, что это так на самом деле! Я пыталась несколько раз с ним встретиться, чтобы поговорить. Я пробовала звонить ему, а он, в конце концов, обозвал меня ненормальной!

– Его зовут Александр? – спросила хозяйка.

– Да, – удивившись, ответила гостья. – А откуда вы знаете?

– Он был у меня.

– Так, значит, это ваших рук дело?! – вспыхнула злобой гостья. – А ведь мы любили друг друга! Ах ты, ведьма проклятая! – она привстала со стула, готовая вцепиться ногтями в лицо этой синеглазой колдуньи, к которой пришла за помощью.

– Цыц! – неожиданно громко прикрикнула на нее хозяйка квартиры и ее глаза вспыхнули синим огнем. – Ну-ка сядь!

Гостья, испуганно ойкнув, опустилась на стул.

– Если бы я не сделала это, он бы покончил с собой. Он тебя очень сильно любил, по-настоящему любил. Дура.

Молодая женщина, упав головой на руки, зарыдала за кухонным столиком.

– Ладно, не плачь, – сказала синеглазая колдунья и, закурив сигарету, подошла к окну.

Женщина подняла голову и, вытирая слезы, всхлипывая, сказала:

– Лучше бы он умер. Боже, что я говорю! Извините, конечно, нет! Это я, я во всем виновата! Конечно, я! Что мне теперь делать? Но ведь он же любил меня, очень любил! А теперь него такое равнодушное лицо, совершенно никаких чувств! А я помню, как он смотрел на меня, когда мы с ним впервые повстречались.