— Как прикажете, мастер.

Горгулья взяла шэбу на руки как ребенка и скрылась в соседней комнате.

— Если вы не против, халы, я подожду вас в кабинете, — старик сильнее закутался в халат. — Здесь слишком сыро и шумно, а в такую дождливую погоду мои кости ноют, требуя тепла. Как будете готовы, проходите, — старик указал на дверь.

«Что вообще сейчас здесь произошло!?» — в сердцах про себя выкрикнул Готфрид, еще приходя в себя.

Как старик и обещал, через пару минут, пролетевших для Готфрида как секунды, Леон, а затем и Зотик поднялись на ноги. Теперь пришла очередь Готфрида душить в объятиях двух друзей разом, прижимая их к себе.

— Как же я испугался! Вы просто не представляете! Думал, что потерял вас! Как вы!? Видали все произошедшее!?

— Видал и слыхал, — потирая оцарапанный бок под распоротой кольчугой, заявил Зотик.

— Похоже мы были в сознании, но не могли двигаться некоторое время. Невероятно, я и не думал, что мы повстречаем когда-нибудь иглача! — сказал Леон.

— Что правда, то правда! Откуда он тут вообще взялся? Они же живут на непроходимых болотах близь пепелища. — Готфрид подошел к телу амфибии и пнул, проверяя точно ли иглач мертв. — Пришло время выяснить тайну медвежьего хутора, идемте к старцу! — добавил рыцарь и друзья поддержали его.

— Секундочку, — Леон осмотрел агрегат в центре столовой, пробирки, дистиллятор и остановился рядом со столиком, где был рассыпан серебристый порошок.

— Готфрид, подсоби знаниями, подскажи, пожалуйста, как выглядит звездная пыль?

Рыцарь в черном подошел к своему светлому товарищу с изумлением, догадавшись куда тот клонит. Сняв перчатку, Готфрид коснулся кончиком пальца серебристого порошка, затем попробовал его на язык и обескураженно посмотрел на Леона.

— Это звездная пыль, Леон! Та самая звездная пыль, — наркотик. Холера, ну конечно же, так вот откуда этот запах корицы!

— Ты прав, мой друг, пришло время получить ответы на все наши вопросы.

Пройдя через анфиладу нескольких просторных комнат, подальше от гула алхимического агрегата и приторного запаха корицы, троица оказалась в просторном кабинете. Окна тут были целы, горели свечи на канделябрах и уютно щелкали дрова в камине. Старец сидел в плетеном кресле рядом с камином, закрыв глаза и умиротворенно улыбаясь. Его ноги были укрыты пледом. Кожа плотно обтягивала скелет старика, очерчивая кости и череп. В каньонах морщин, коими было испещрено его старческое лицо, плескался свет, источаемый пламенем камина. Краем глаза рыцари приметили в соседней комнате массивный сундук, до отказа набитый астэрами и драгоценными камнями. Шэба тоже была в этой же комнате, замазывала рану в плече какой-то мазью, скорее похожей на грязь. Она забивала ей кровоточащий порез. Рыцари знали, что шэбы не зашивают ран, разорванную чешую крайне тяжело зашить, нет подходящих нитей и иголок. Вместо этого они помещают в рану особую мазь, останавливающую кровь и способствующую быстрому росту новой чешуи. Старик открыл глаза, бледно-серые, практически бесцветные, выцветшие, как и его жизнь. Даже в этом брошенном поместье осталось куда больше ярких красок, чем в этих глазах.

— О! А вот и юность, собственной персоной, — дорогой гость для такого старика как я! — Обрадовался старец, завидев вошедших юношей. — Халы, не стойте, прошу вас, присаживайтесь, — пригласил старец, указав рукой на табуреты перед столиком напротив камина.

Зотик без конца озирался, очевидно полагая, что вот-вот появится преследующий их призрак. Какое-то время все сидели в тишине, обсыхая и наслаждаясь теплом, которым столь щедро делилось пламя камина. Тут вошел Гаргуль с подносом в руках, который он оставил на столике. На подносе было пять фарфоровых чашек и пряности на блюдечке.

— Халы, я должен перед вами извиниться. В этой суматохе я совсем позабыл представиться, непростительная оплошность. Мое имя Витторио, и я владелец этой усадьбы.

«Едрена вошь, а я думал ты должен извиниться за такой чудесный прием! Стоп… владелец!?» — прокомментировал про себя Готфрид.

— Должны? Вы ничего не должны этим типам, мастер Витторио, — недовольно проворчала шэба и в ее голосе явственно прослеживалось обвинение. — Эти мальки перепутали озеро с океаном и заплыли в чужие воды. Если бы не они, у нас бы не было всех этих хлопот с игольником. Мальки обезвредили капканы и иглач, как вы его называете, гулял тут как у себя на болотах.

— Этот отважный хал спас меня… прошу прощения, но я ведь даже знаю вашего имени.

Все трое представились и Витторио извинился за не подобающее обращение к юношам. Между тем, Леон и Готфрид переглянулись, внезапно почувствовав на мгновенье себя глупо, от того, что ворвались в чужой дом, вовсе не почившего как уверял Зотик, человека. Им и в голову до этого не приходило, что тут кто-то живет. К счастью рыцари тут же опомнились, вспомнив, что им довелось тут увидеть. Зотик и глазом не моргнув, ответил на слова Витторио следующее:

— А я тогда Ламберт, король Астэриоса. Дедусь, я хозяина усадьбы этой лично видал, его зовут не Витторио и хотя он перед тем как преставиться пребывал как и вы в почтенном возрасте, внешне вы мало похожи.

— Позвольте, хал Зотик, но я и не утверждал, что я граф Джулиус, да смилуются Боги над его душой! — заметил старик и взяв ближайшую чашку с подноса, слегка отпил. — Вы пейте чай, пейте, не стесняйтесь! Это между прочим не ваше травяное пойло, что вы делаете в Линденбурге, а самый настоящий чай, прямиком с плантаций Сильверийского королевства. Так, о чем это я? Ах да, граф Джулиус, мой правнук!