– Лучше не делай этого, Мира, ты и так уже здесь ввела всех в прострацию. Клянусь, что официант тебя не забудет никогда! Мушмулой ты его добьёшь!
– Анюта быстро встала из-за стола.
– Лучше пошли отсюда, мы явно здесь засиделись. На работу пора…

К ним тут же подошёл официант со счётом…

Дамир стоял на краю бассейна и смотрел, как Иван пытается плыть, держась за поплавки.

– Не держись за поплавок!
– Крикнул он.- Брось его, Иван и плыви. Делай взмахи шире и сильнее и …ты поплывёшь.

Иван сделал так, как сказал Дамир и, проплыв три метра, вновь схватился за поплавок. И в это время Дамир вдруг почувствовал … тошноту. Запах бассейна ему вдруг стал… противен. Он отошёл от края бассейна, подошёл к шезлонгу и сел.

– Что с тобой, Дамир?
– Спросил его Иван, выбравшись из бассейна.
– Гляжу, тебя нет.. А ты здесь сидишь, да ещё и, скорчившись… Что-то болит?

Дамир сделал глубокий вздох и в его голове возник образ Миры. Это его так удивило. Что он невольно улыбнулся. Тошнота вмиг прошла, а настроение улучшилось.

– Не поверишь, Иван, но меня вдруг затошнило… Но только представил лицо Миры, тошнота прошла.
– Дамир встал, глубоко вздохнул, раскинул руки в сторону и произнёс.- Я не знаю, что со мной. Я стал другим, как мне кажется, после … Миры. У меня такое чувство, что я…. Только ты не смейся?
– Иван тут же отрицательно мотнул головой.
– Что я теперь … не один! Я даже чувствую за это ответственность, но не пойму… за кого?

– Может, ты перетрудился на съёмках? Я же вижу, что ты не щадишь себя. Даже отказался от каскадёров… Сам всё делаешь на съёмках… Может, тебе поберечь себя ради…

– Ради кого, Иван? Мира уехала… Я даже теперь с ней мысленно не говорю… Это тоже ушло от меня.
– Дамир так тоскливо посмотрел на друга, что Ивану даже стало его, немного жаль. Он посмотрел на часы и… присвистнул.
– Ой, мы же опаздываем на съёмку. Предлагаю отбросить грусть и,… я уверен, что скоро ты её услышишь. А теперь пошли, нас ждут на съёмочной площадке. У тебя сегодня любовная сцена с…Элис, и ты прими её, как сцену с…Мирой.

– Иван, ты романтик. Как можно быть с одной женщиной, и представлять, что ты …с любимой женщиной?

– Главное, что бы ты душой был с любимой, а не … телом…

Съёмка любовной сцены опять не получалась. Режиссёр буйствовал, а Дамир лишь молча всё сносил. Элис, в образе русской красавицы-дворянки, тоже не была довольна.

– Дамир, ты всех изводишь своим упрямством.
– Пыталась делать наставления Элис Дамиру.
– Куда делись твои навыки …любовника. Ты какой-то … деревянный. Даже я это ощущаю! Но ведь я помню тебя…другим. Вспомни те времена и… давай работать.

Девушка подошла к нему и положила руку ему на плечо. Дамир сидел на стуле и даже не взглянул на неё. Он уставился в «одну точку» и утвердительно качал головой.

– Ты права, Элис. Надо работать, что бы …. Я готов!
– Сказал он, улыбнулся и встал.
– Давай работать.

– Мы готовы работать!
– Воскликнула Элис.

И через минуты «заработал весь съёмочный процесс».

Дамир, в образе русского офицера, вновь держал в объятиях Элис, в образе русской красавицы. Он произносил свои фразы по сценарию, получал ответы от Элис по сценарию, но чувствовал, что вновь … «сцена не идёт».

Он уже почти отчаялся и хотел всё прервать, как вдруг после его слов: «Как же я долго ждал нашей встречи…», он услышал ответ …в голове. И этот ответ дала ему Мира!

– Не может быть?... Не может быть? - Слышал он её голос.

Дамир не сразу поверил в услышанное. Он на мгновение замер. Вдруг его взгляд изменился так, что Элис, сдерживая улыбку удовольствия, прошептала.
– Наконец-то…

Она обняла своего «героя» за шею и произнесла следующую фразу, строго по сценарию.
– «Дорогой, нас ждёт разлука….».

Элис говорила свои слова, а Дамир тщетно прислушивался к своей голове, стараясь одновременно играть свою роль.

– «…Что же нам делать? Милый, разлука с тобой так тяжела для меня».
– Элис закончила слова своей «героини» и … стала ждать ответ «героя».

– «….. Дорогая, мы что-нибудь придумаем».
– Дамир почти минуту произносил слова своего «героя», а потом добавил от себя.- В мире нет ничего прекраснее тебя, Мира.

Элис чуть нахмурилась, но тут же «вернулась в роль». Она положила свою голову на грудь «герою» и прошептала Дамиру.
– Как угодно меня называй, только продолжай так на меня смотреть. Я просто горю… - Дальше она перешла к роли и заговорила голосом пылкой героини.
– « Мой отец не желает тебя видеть. Ты не сможешь посещать наш дом……. Я скажусь больной и отпрошусь к лекарю. Мы сможем увидеться».