Являясь попутчиками социальных предпринимателей, получающих нашу поддержку в своей работе, мы увидели себя в роли тех, кого покойный Дональд Шон называл мыслящими практиками. Мыслящие практики думают в действии – они выполняют определенную работу, тщательно анализируя собственные действия, стремясь к непрерывному улучшению как своей теоретической базы, так и практических результатов [5] . В такой новой области, как социальное предпринимательство, осмысленная практика имеет особую ценность и сложность. Она значима, поскольку практикам необходимо конструировать собственные рабочие области путем интеллектуальных проб, ошибок и выстраивания теорий. Но сложность здесь заключается еще и в том, что новые области по сути аморфны: продуктивно размышлять о предмете, который не имеет очерченной формы и склонен к быстрым изменениям, – дело не из легких.

Зачастую говорят: «Хочешь научиться – найди ученика». Каким же в данном случае может быть вариант этой народной мудрости? Хочешь научиться тому, как вносить позитивный вклад в развитие мира, создай программу поощрительных наград! Весной 2004 года, отбирая лучших среди соискателей на первую премию «Skoll Awards for Social Entrepreneurship», мы пришли к интуитивному пониманию необходимости в более четком обозначении социального предпринимательства, в более разностороннем наборе критериев для определения профиля социального предпринимателя и в способе поиска отличительных качеств и достижений различных социальных предпринимателей. Несомненно, нам предстоял немалый объем работы.

В 2007 году журнал «Stanford Social Innovation Review» опубликовал статью под названием «Социальное предпринимательство: вопрос определения», где говорилось о первичных результатах нашей работы [6] . В ней мы стремились к тому, чтобы дать более четкое определение социального предпринимательства путем проведения двух важных разграничений. Первое располагалось в области двух разных типов действия: прямого и косвенного. Прямое действие – это то, где участник лично выполняет задачу, направленную на конкретный желаемый результат. Косвенное – где участник убеждает другого человека или организацию в необходимости определенных действий, при помощи которых можно добиться желаемого результата. Второе разграничение было проведено нами между двумя типами результатов: поддержание или последовательное улучшение существующей системы против принципиального преобразования в новую, более оптимальную.

Эти различия были критически важными в нашем понимании социального предпринимательства, поскольку позволяли нам проводить различия между тремя группами, которые зачастую объединялись между собой. Эти группы были следующими: поставщики социальных услуг, общественные деятели и социальные предприниматели (см. схему I-1).

Схема I-1

Поставщики социальных услуг обладают долгой и благородной историей работы, направленной на то, чтобы сообщества и мир в целом стали более равными, чтобы они были безопаснее, здоровее и, в конечном итоге, лучше. Эти типы людей и организаций жизненно необходимы для благополучия нашего общества. Поставщики социальных услуг, о которых мы говорили в статье, предпринимают прямые действия в каждой конкретной ситуации. Но они оставляют текущую систему неизменной, хотя и стремятся снизить ее негативное воздействие. Например, продовольственный фонд работает напрямую для смягчения условий бедности, обеспечивая продуктами те семьи, которые находятся в условиях крайней нужды.

Продуктовая помощь помогает семье справиться с голодом в определенный период жизни, но не способствует фундаментальным изменениям всего того, из-за чего семья по-прежнему остается настолько бедной, что регулярно вынуждена прибегать к услугам продовольственных фондов. Точно так же в глобальном масштабе «Сестры миссионерки любви» Матери Терезы работают напрямую, стремясь облегчить боль и страдания бедных и обездоленных по всему миру. Это образцовый поставщик социальных услуг, и без него мир, безусловно, был бы значительно хуже. Но эта организация не влияет на сами причины бедности в той же степени, в которой стремится помочь ее конкретным жертвам.

Общественные деятели тоже способны значительно улучшить наш мир. В отличие от поставщиков социальных услуг они работают косвенно, выступая за принятие новых законов, которые смогут преобразовать проблемную среду. Мартин Лютер Кинг и «Конференция южного христианского руководства» стремились изменить отношение к афроамериканцам и другим ущемленным меньшинствам в Америке. Они боролись за то, чтобы положить конец расовой дискриминации и ввести в действие закон о равноправии. Чтобы добиться таких радикальных перемен, им требовалось достучаться до других людей. В данном случае – до представителей федеральных и государственных властей, которые обладали всеми необходимыми полномочиями, чтобы внести законодательные поправки, утверждающие равные права для всех граждан страны. Только с принятием этих поправок столь фундаментальные положительные изменения могли быть закреплены в системе.

Конечно, общественным деятелям необязательно быть фигурами мирового значения, подобно д-ру Кингу, и проблемы, с которыми они работают, не всегда бывают настолько всеобъемлющими. Общественные деятели взаимодействуют с государственными структурами на всех уровнях, чтобы способствовать долговременным и значительным изменениям в различных сферах, начиная от экологии и заканчивая конкретными местными проблемами. Они становятся именно общественными деятелями, а не просто лоббистами, благодаря желанию исправить какие-то несовершенства в общественных отношениях. Лоббисты же стремятся к конкретной выгоде – зачастую при помощи законодательных мер – для узкого круга лиц, а не для социально уязвленных групп или всего общества. Лоббисты табачной индустрии могут утверждать, что защищают права курильщиков, хотя на самом деле защищают экономические интересы табачных компаний в ущерб интересам общества.

Социальные предприниматели, о которых мы говорили в статье, отличаются от поставщиков социальных услуг и общественных деятелей тем, что одновременно совершают прямые действия и ищут пути преобразования текущей системы. Они стремятся выйти за рамки обыкновенных улучшений, добиться принципиальных преобразований и становления стабильной новой системы, которая фундаментальным образом отличается от той, что ей предшествовала. Карнеги стремился и добился существенных преобразований, а не малозаметных изменений текущей ситуации. Он хотел общего бесплатного и свободного доступа к книгам, а не снижения, например, их стоимости, в результате чего еще некоторое количество людей смогло бы себе позволить их покупку. Он добивался абсолютно нового положения вещей, при котором знания были более доступны, чем прежде. И действовал при этом напрямую, вместо того чтобы пытаться убедить властные структуры в необходимости строительства библиотек. Он работал с разными по величине городами, используя собственные средства для усиления степени вовлеченности местных администраций, и внедрял собственные библиотечные проекты в соответствии с созданными им же самим критериями.