— Рин, изобразишь?

— Хорошо, — серьезно сказал маг и засобирался на выход.

Лена догнала его в прихожей.

— Сколько времени тебе нужно?

— Пару дней, я заберу вас в лабораторию, когда все будет готово. Лен, пожалуйста, будьте осторожны.

— Будем, братец, не волнуйся. И спроси у архмастера, может он согласится ее удочерить? Чтоб уж по полной.

— Знаешь, я мог бы на ней…

— Знаю, но брак под давлением не лучшая идея. Оставим этот вариант в запасе.

— Хорошо. Постараюсь поскорее.

Рин ушел. Лена вернулась на кухню, где оставались Талли и Сольвейг, подошла к сидящей девушке и обняла ее со спины.

— Все будет хорошо, подруга. Правда, тебе придется какое-то время посидеть дома и много работать. Справишься?

Сольвейг кивнула.

— Лена, я хочу, чтобы среди историй тех девушек была и моя.

— Вы ведь понимаете, чем они занимаются, нибеан? — аккуратно спросил Талли.

— Это неважно. Ни одна женщина не заслуживает такого обращения.

Сольвейг подняла глаза и твердо посмотрела на барда. Тот уважительно наклонил голову.

— Вы очень храбрая, Сольвейг.

— Ну что вы. Я… я пойду, Лена, хорошо?

— Ага. Ты уже составила список, что нужно для финального платья? — и после кивка девушки продолжила, — Отлично.

— А ты знаешь, что твоему брату она…, - заметил бард, когда Сольвейг ушла.

— Цыц! Упаси тебя Великая сказать об этом кому-то из них или пошутить. Видишь же в каком она состоянии. Станешь крапивником взаправду. На месяц. В воспитательных целях.

— А магистр сможет? — улыбнулся бард.

— Он — гений, он все сможет. Вот ты лучше скажи мне, друг Талли, нет ли у тебя знакомых контрабандистов? Мне ткань нужна исключительная и нитки.

— Друг?

— Друг.

— Для друзей, Лена, у меня даже знакомые убийцы есть.

— Интересно, но эти связи мы прибережем на черный день. Сейчас можем пойти? Ужином я тебя накормлю, обещаю.

— Ну, если с ужином, то конечно.

— Отлично. Я за списком, и пойдем.

Лена выбежала из кухни. Талли улыбнулся и провел ладонью по волосам, улучшив и без того идеальное воронье гнездо. Права мама, нужно быть аккуратнее в обращении к богам. Жаловался Великой на скуку? Получай теперь. Сначала публичный дом, потом контрабандисты. Куда она его дальше потащит? Но Талли заставил фантазию замолчать. Не стоит подавать судьбе идеи. У нее скверное чувство юмора. Это бард знал наверняка.

Бриан появился, как обычно. Внезапно и ночью. Искушение сделать вид, что никого нет дома, было велико. Но Лена, чувствуя себя обязанной поблагодарить за помощь на ярмарке, все же открыла дверь.

— Не знал, что вы шьете, милая Элена, — сказал, зайдя на кухню и бросив быстрый взгляд на стол.

— Работа руками успокаивает. Вина?

— Будьте так любезны.

Лена отодвинула шитье, наполнила бокал и протянула магистру.

— Как себя чувствует ваша подруга? — Бриан решил быть заботливым.

— Уже лучше. Благодарю за беспокойство. И за помощь. Тогда, на празднике.

— Не стоит благодарности, милая Элена, я всего лишь выполнил свой долг. Но позвольте выразить восхищение вашим умом и выдержкой.

С каждой секундой беседа нравилась Лене все меньше. Раньше Бриан всегда говорил о себе, и только о себе. И тут комплимент. Ее уму. Без сарказма. С чего вдруг такая внезапная смена фокуса и настроения? Нужно быть осторожной. Очень.

— Благодарю за высокую оценку, магистр. Но и я всего лишь выполнила свой долг.

— И какой же, милая Элена?

— Долг друга, магистр.

— Вы всех друзей готовы так защищать?

— Да, магистр.

— И много их у вас?

— Нет, магистр.

— Да перестаньте называть меня магистр!

— А как вас называть?

— Как вы называете друзей?

— По имени.

— Значит и меня зовите по имени.

Бриан с трудом сдерживал раздражение. Она опять ведет себя неправильно. Не поддалась обаянию, не растаяла от комплимента и ласковой улыбки. Наоборот. Сидит собранная, настороженная и… уставшая. Бриан внимательно присмотрелся к Лене. Бледная, под глазами залегли тени. И это при целительном воздействии Искры.

— Вы вообще спите, Элена? — голос на удивление мягкий.

— Сплю, но, судя по выражению вашего лица, недостаточно, — она устало улыбнулась и потерла лоб тыльной стороной ладони. — А вы, Бриан, спите?

— Похоже, тоже недостаточно. Ненавижу народные праздники.

— Почему?

— Всегда все идет не так. Все за всеми приходиться проверять, а лучше вообще делать самому. И еще свадьба эта…

Он раздраженно запустил пальцы в волосы. Почти как Рин. И этот жест, простой, импульсивный, так не шедший к облику безупречного лорда и магистра, обрадовал Лену. Возможно, удастся приподнять эту маску. Хотя бы чуть-чуть. Дать ему возможность вдохнуть, расслабиться пусть на долю секунды. Невозможно все время проводить в железной деве чужих надежд, чаяний и иллюзий. Это убивает.