— Мне нужна одежда, — заявила решительно.

— Я тебя люблю! — синхронно выпалил Талли.

Он смотрел на нее, как пациенты, пока не знающие диагноза, смотрят на врача онколога. Одно слово, и жизнь изменится.

— И я тебя люблю, — сказала просто. — Очень.

Талли сгреб Лену в охапку вместе с одеялом. Она пахла домом и спокойствием. Счастьем. Теплая, родная… Его.

— Я идиот, — выдохнул в шею. — Давно нужно было тебе сказать.

— Ты не идиот, — прошептала, прижимаясь сильнее, — ты просто бард. А бардам положено страдать и метаться. Зато потом получаются шедевры.

— Вы слишком добры, леди.

Усмехнулся, зарываясь носом в растрепанные волосы. Лена потянулась, скользнула ласковым дыханьем по шее, заставляя зажмуриться, обнять сильнее. Зубы, аккуратно сомкнувшиеся на мочке уха, стали полной неожиданностью.

— А я предупреждала, — довольно промурлыкала, — назовешь леди — укушу.

Ее глаза искрились радостью и обворожительным лукавством.

— Я до одури хочу тебя поцеловать, — сказал, жадно всматриваясь в сияющее лицо.

— И по законам жанра в самый интересный момент вернется Рин или проснется Сольвейг.

Лена легонько коснулась губами острого подбородка. Талли сокрушенно вздохнул, заработав еще один утешительный поцелуй.

— Ты права, сердце мое. Давай поищем, во что тебя одеть.

С туникой барду пришлось расстаться. С помощью ножа и фантазии Лена вкроила из тонкого шерстяного одеяла пояс, а само полотно превратила в юбку. Надергала ниток, расчесала пальцами волосы и собрала их в две забавные косички. Обувь позаимствовала у Сольвейг, ей все равно пока без надобности. Талли помогал, согревал, сыпал комплиментами, целовал в затылок и ни словом не обмолвился о том, что произошло до ее пробуждения. За это Лена была ему бесконечно благодарна.

— Ты замечательно выглядишь, — заправил за ухо выбившуюся прядку.

— Немного грязи на лицо, и все роли нищих мои.

— Думаю, и так сойдет, — тихо засмеялся.

— Знаешь, милый, — протянула задумчиво, — давно хотела проверить…

Быстро пробежала пальцами по ребрам, защищенным только тонкой рубахой. Талли дернулся с коротким вдохом. Прищурился и сковал объятьями довольно улыбающуюся девушку.

— Ты очень жестокая женщина, Лена, — пропел, склоняясь. — Странная, невозможная, удивительная, потрясающая женщина. И я безумно тебя люблю.

И, разумеется, когда он ее поцеловал, в коридоре раздались шаги.

Войдя в кабинет, она сразу подошла к окну. Там и застыла, обхватив себя руками, рассеянно вглядываясь в ночь. Затылок с неровным пробором, белая шея, ворот туники, явно большой и очевидно мужской, но, главное, странная аура, окутавшая Лену. Не отстраненность, за которой пряталась в самом начале знакомства, не ставшее привычным спокойное тепло. Нет. Сейчас ее присутствие ощущалось нервной дрожью. Неприятно, неправильно. Тремор вгрызался в кожу и глубже, гася радость от состоявшегося разговора с Рином.

— Возможно, вам лучше присесть.

Попытался отвлечься на привычные действия.

— Нет! — почти вскрикнула. — Я здесь постою. Простите, что веду себя странно, Бриан. Клянусь, не хочу оскорбить вас ни словом, ни действием. Мне правда нужно с вами поговорить, а кресла сейчас вызывают не самые приятные ассоциации.

А ведь она встретила их радостно. Обняла Рина, шепча слова ободрения, возвращая улыбку. Тепло поприветствовала Бриана, поблагодарила за помощь и гостеприимство. На первый взгляд, с ней все было в порядке. Но сейчас, глядя, на натянутую, как струна, спину, он, понимал, это была игра. Маска. Гладкая, красивая, оказывающая на окружающих неизменно успокаивающее действие. Надетая исключительно для брата. Иначе с чего бы Лена, которая сама настояла на разговоре, сейчас даже не смотрела в его сторону.

— Обычно мы беседуем лицом к лицу, — сказал, сдерживая просыпающееся раздражение.

Зачем она все усложняет? Читать людей по затылкам даже он пока не научился.

— Простите, Бриан, — виновато опустила голову, — прошу не принимайте на свой счет. Просто сейчас я не уверена, что смогу контролировать свои реакции. Мне не хотелось бы непроизвольно вас обидеть.

Слова заставили магистра выпрямиться. Она его защищала? От себя. Но это… нелепо.

— Вы беспокоитесь обо мне? — произнес недоверчиво.

— Сейчас, да, — голос звучал ровно.

— Почему?

Наконец-то решил не гадать о ее мотивах.

— Есть дело, которое нужно закончить, — ответила, тщательно подбирая слова, — и очень важно, чтобы вы меня выслушали. А если что-то подхлестнет воспоминания, боюсь, сорвусь и разговора не получится. Пожалуйста, Бриан, поверьте, дело не в вас. Я никогда раньше не переживала такого и не знаю, какая может быть реакция, поэтому дую на воду.

Долг. И чувства в сторону. Так просто. И так знакомо.