– Сундук можем открыть только мы с вами, ваше величество. В целях безопасности и конспирации…

– Мудро, Скалигерри, очень мудро! Что?! Что я должен сделать?

– Произнести девиз рода Скалигерри. Простите – все, что в голову пришло!

– Хорошо, хорошо!

– «Мудрость правителей! – король сложил ладони и прижал их к груди. – Змея на скипертре!»

Сундучок открылся.

– ООООООО! – его величество был в восторге. – ООООО!

– Тише, ваше величество! Тише!

– Да-да-да!

Мясо, нарезанное крупными ломтями. Соленое! Слегка приправленное травами. И хлеб – мягкий, ароматный хлеб. И даже кусочек сыра!

– ОООО!

Его величество с трудом заставил себя жевать медленно, смакуя каждый кусочек, а не заглатывать целиком, рыча как голодный волк.

– Ваше величество! Суп придется съесть. Иначе – нас всех разоблачат. А Гаральд предупредил, что в этом случае королева Мария будет безжалостна!

– Суп! – поморщился король.

– Можно его посолить.

– Точно.

С хлебом, солью и бужениной дело пошло лучше. Его величество и не заметил, как съел всю тарелочку.

– Реньер! Вы не просто мой самый верный подданный. Вы еще и мой друг.

– Благодарю, ваше величество! А теперь надо проветрить ваши покои. Потому как мясом и травами все равно пахнет.

Король блаженно принюхался:

– Пахнет…

– Да! И лекарь просил предупредить: если ее величество нас разоблачит – он нас сдаст ей.

– Это же предательство! Можно сказать – государственная измена! – его величество хотел гневно, но получилось благодушно.

– Но он разрешил время от времени выпивать по столовой ложке коньяку. Только для здоровья. Нормализует давление, помогает переносить диету.

– Увеличьте ему жалование!

– Слушаюсь!

– И… надо орден какой-нибудь вручить!

– Ее величество…

– Да. Супруга – женщина проницательная. Может догадаться, в чем дело… Ну хорошо. Не надо орден. Но жалованье – вдвое!

– Гаральд вместе с тем настоятельно рекомендовал отказаться от вина. Боится, что будет обострение.

– Ладно-ладно! Никакого вина.

Скалигерри поклонился, признавая мудрость своего повелителя.

– А теперь – докладывайте. Что с расследованием?

Личный секретарь потупился.

– Я так понимаю – ничего. Как и в самый первый день?

– Увы, ваше величество. Конечно, под видом девиц к нам проникли агенты всех сопредельных стран. Кстати, не особо скрываясь. Явно хотели показать, что наблюдать - наблюдают, но ничего не замышляют.

– Эти ваши шпионские игры, - поморщился король.

– Я уже начинаю подозревать, - Скалигерри почесал свой длинный нос, - что информация о том, что планируется покушение на принца Патрика и что диверсант – женщина, пытающаяся стать его любовницей, ложная.

– То есть кто-то скормил нам дезинформацию.

– Есть подозрение, что это так. Нашего агента, который доложил нам об этом, уже задержали.

– И что вы планируете делать дальше?

– Пока допросим его под зельем правды. Дальше будем действовать по обстоятельствам.

– Допустим, что кто-то водит нас за нос. Возникает вопрос – а зачем было сообщать именно о женщине? Может, надеялись, что мы, клюнув, устроим отбор и во дворец, пользуясь суматохой, можно будет проникнуть?

– Или нас отвлекают от чего-то другого…

Король пристально посмотрел на секретаря, а тот – на повелителя. И оба хором сказали:

– Скачки!

И словно в ответ в коридоре раздался вопль:

– Ааааааааааааааа!

Скалигерри выскочил в коридор, поймал в колбу иллюзию, и затащил полумертвого от страха пажа в покои короля.

– Что?!

– Вестник от его высочества! Чрезвычайная ситуация. Нападение на одного из жокеев.

Все, что он сказал этому самонадеянному, безмозглому бастарду, который так безответственно рисковал собой и Громом - все было правильно! Кнутом таких сечь надо…

И все же сердце принца ныло. Блестящие от слез глаза Барта. Мальчишка, а плачет… Почему эти скачки так важны для него? Вот ведь… Он ни разу и не спросил. Да он вообще о нем ничего не знает! Укоризненный взгляд, которым принца наградил королевский распорядитель так и стоял перед глазами. Патрик вошел в конюшни, подошел к Грому, проверить, все ли в порядке. Конь фыркнул и… чуть не укусил!

– Да ты… что?! – отскочил от коня принц.

Гром отвернулся, отказываясь разговаривать.

– Я же за тебя, дурень, испугался! – воскликнул Патрик.
– И за него. За хозяина твоего безмозглого! Понял?! Так ведь нельзя!