Шрифт:
– Ну что ж, - пробормотал король, - будем считать, что маэстро Олеф Дурдень отдал свой голос Эллеоноре Хэтуллэй. Патрик, а ты? Уже выбрал себе невесту?
Патрик не ответил. Король улыбнулся. Королева вздохнула. Она понимала, что среди конкурсанток нет ни одной девушки, которой бы ответило сердце принца, но при этом чувствовала – сын влюблен! Северные маги… Помогите ему…
– Лиллиан Тиберин! – объявил Айк, и рой изумрудных бабочек закружил вокруг красавицы в золотом платье.
Величественно, словно королева, дочь премьера оглядела придворных и гостей. Запнувшись о счастливое лицо Хелен Адорно, перевела взгляд на Патрика. Достала пузырек и… вытащила пробку.
В полной тишине перед зрителями предстала… иллюзия, позорящая короля. Гербы поддерживающих родов на троне. Короля там не было. Позор. Скандал. Оскорбление короны. Публичное оскорбление!
Лицо отца-премьера поплыло у Лиллиан перед глазами. Но… Как?! Это… это… Должно быть у Адорно! Ведь она подменила, подменила зелья!
Нет…!
– Как прикажете это понимать! – прогремел в звенящей тишине голос короля Альберта.
Двор замер. Премьер побледнел. Лиллиан… Если бы не Айк, что стоял за ее спиной, она упала бы в обморок.
– Это… подлог! – хриплым голосом пробормотал герцог Тиберин. – Ваше величество, я уверен…
– Можно провести экспертизу. И доподлинно установить, кто готовил зелье, - мурлыкающим голосом проговорил Скалигерри.
– Но… - растерянно проговорила Лиллиан, которая, казалось, плохо понимала, что происходит и что именно она говорит.
– Зелье должно было оказаться под сотым номером, я сама его туда положила! Его должна была вытащить Адорно! Это она! Адорно! Все… все из-за нее! Слышите?! Это она! Она!
– Ну вот, – улыбнулся Скалигерри. – Зелье правды не понадобилось! Это хорошо. Во-первых, запасы Тайной канцелярии не пострадают, а во-вторых… Знаете, говорят, оно оказывает крайне отрицательное действие на мозги подследственного.
– Ваше величество! – прошептал бледный Тиберин.
Король устало посмотрел на обоих. Недовольно покачал головой.
– Задержите графиню Тиберин, - приказал он.
– Папа! Это не я! Это все она! Она! Адорно! – кричала Лиллиан.
– Как я вас ненавижу, - развернулся вдруг к Хелен премьер-министр.
– Что? – Хелен вскочила с места, и тут из-под кресла, на котором она сидела выскочила Смерть, и, расправив крылья, зашипела на злодея, посмевшего напасть на ее хозяйку.
Скалигерри встал, улыбнулся дракончику (когда она успела пробраться в зал?) и обнял невесту за плечи.
– Вы и ваши родные всегда были проклятием нашего рода, - продолжал Тиберин, не в силах остановиться, не замечая ничего и никого вокруг. – Сначала ваша мать. Зелье приворота, брошенное на моего нечастного младшего брата…
– Это неправда! Как вы смеете! – Хелен вздрогнула, но герцог не стал останавливать премьера, лишь слегка сжав плечи девушки.
– Он был невменяем. Это пытка – наблюдать, как гибнет родной человек.
– Не смейте!
– Довольно! – приказал король.
– Ваша мать! Эта ведьма опоила, а потом раз за разом отвергала Ранса.
Скалигерри успел перехватить возлюбленную, которая уже была готова драться. Слезы лились против воли, перехватывая дыхание, боль несправедливости жгла изнутри.
– Тиберин! Остановитесь! – его величество повысил голос. И премьер вздрогнул, словно очнувшись.
Дария подошла к сестре, нашла ее руку, сжала ледяные пальцы.
– Идите за мной! Пора покончить с этой историей, - приказал король Альберт.
Король удалился в сопровождении представителей сильнейших родов королевства.
– Ах да, - развернулся он уже около двери, - Принц Патрик! Повелеваю - продолжайте праздник. Мы вскоре присоединимся. Айк, прошу вас!
Глава тридцать пятая
– Что за сеанс разоблачений вы только что устроили? Прилюдно! – его величество, как только они перешли в кабинет и слуга с почтительным поклоном закрыл за ними двери, жестом пригласил всех присутствующих сесть.
Хелен Адорно и герцог Тиберин смотрели друг на друга с нескрываемой ненавистью. Ненависть висела в воздухе, звенела в ушах, била в виски, не давала дышать.
Король покачал головой, позвонил в колокольчик и приказал принести коньяку. Слуга, натолкнувшись на гнев в глазах его величества, поклонился и исчез.