Мы жили в поселке дровосеков. Три года назад остались одни. Прошлым летом атаман взял нас к себе. Так поступают со многими парнями, живущими в поселках-данниках. Берут к себе кто без близких родственников, отличающихся силой или подходящих для дела. Нас-то в основном держали в обслуге. Работали в лагере. Дел то полно. Воды там принести, дров наготовить, за огородом следить, за лошадьми, сена наготовить. Вещи стирать для ближников атамана, еду приготовить - это на женщинах. В лагере и такие, есть. Но они для атамана и старших.

Мы же сами себе и варили, и стирали. И таких была почти половина. И с добычей с нами не делились. Мы не зря сказали, что нас хорошо покормили. У Пака нам кашу пожиже давали. Говорили: "Если мало - ищите сами". Кто хотел - воровал. Бывало и внутри отряда - но за это наказывали. А в поселках - можно. Особенно если не в своих. То, что мы добывали на охоте, тоже не все нам оставляли. Атаману отдавали больше половины. Но около лагеря много зверья не водится, а далеко не отпускали.

– Господин Лавр, а что с нами будет?
– не выдержал Клаус.

– Ну а что с вами делать? Если за вами действительно ничего серьезного нет, то и наказывать не за что. То, что вы были в шайке это, конечно, плохо. Но, думаю, обойдется. Только вы должны рассказать все подробности, и если есть какие-то прегрешения лучше рассказать теперь. Разумеется не про мелкие проказы. Сейчас можно рассчитывать на смягчение наказания и начать все сначала. Но если потом выясниться что-то укрытое, то наказание будет строже. Это касается и вас, и других. Только надо будет все рассказать подробно о делах шайки. И учтите, будете укрывать отпетых головорезов, то они могут потом все на вас же и спихнуть. Понятно?

– Понятно господин.

– Тогда идите, отдыхайте. А мне на посты надо.

Ночь все же прошла спокойно. Никто не посмел нападать. Даже псы не сильно надрывались. Поэтому после дежурства спал крепко и беспробудно. Казалось, что после пережитых за день волнений будет сложно. Но нет. Сказалась сильная усталость. Проснулся, умылся, выпил холодной воды. Новости оказались тоже хорошими. Если в дороге потеряли двоих раненных разбойников, то тут ни одного. Да и не сбежал никто.

Более того. Когда с утра затеяли переправу пленные, не имеющие ран, работали со всем усердием. Накручивали на барабаны тросы тянущие паром, работали шестами и веслами на лодках. Так что и переправа прошла успешно. Вот они и на той стороне. Доставили их сразу же на пристань, устроенную на небольшом островке. Здесь уже началось распределение. Сначала увезли тяжелораненых пленных. С лодок их сразу перекладывали в подогнанные подводы. Одновременно с парома выели коней. Принц с сопровождающими тут же двинулся вперед. Только двое унтеров и Беровский остались распоряжаться на пристани. Свои раненые поехали следом. Для тяжелых выделили по отдельной коляске, в третью поместились легкораненые. Пленных, стоящих на ногах, в том числе легко раненных пока оставили тут, только отвели в сторону. Некоторые на пароме отправились за остальными лошадьми. Конница и пехота прибывшая на помощь пока тоже на той стороне.

На острове есть семь-восемь домов, несколько длинных сараев-амбаров, огражденных забором. Тут же расположено каменное укрепление. С острова в город ведет мост. Протока шириной всего метров четыре. Да и глубина небольшая. На той стороне невысокая стена и башня, в которой устроены ворота. Сейчас они распахнуты настежь. Караул стоит в парадном обмундировании. Ружья взяты на изготовку. Тут же несколько сановников верхом и на колясках. Увидев принца, все спешились, выстроились нечто похожее на один ряд и со снятыми шляпами принялись выражать почтение.

Яромир, доехав до них, спешился, тут же протянул самому важному из них свои бумаги. Тот, мельком взглянув на них, передал их, стоящему рядом вельможе лет сорока. Из-за скромной одежды первоначально он действительно не вызвал к себе интереса, да и встал он как то в тень. А вот теперь хочется стукнуть себя по лбу. Как же так? Манера держаться, уверенные действия, гордая осанка. Все это указывает, что это непростой человек. Но опять он, Лавр, совершил ошибку, уделив больше внимания богатству одежды. Вот этот почитал бумаги внимательно, передал их третьему, а сам что-то сказал принцу. Когда несколько местных вельмож ознакомились с документами, они вернулись к принцу.

Яромир вернулся в седло и в сопровождении своего отряда и встречающих въехал в свою столицу. Сейчас они в старом городе, а правее высятся стены его замка. Сначала поехали по приречной улице, тесно заставленной неказистыми каменными двухэтажными домами. Жильцы осторожно выглядывают в окна. Несколько человек встреченные на улице чуть ли не прижимаются к стенам, освобождая дорогу. Хотя места для пешеходов тут маловато. Проезжающие всадники при желании могут, чуть ли не в окна заглядывать. Потом попали на достаточно широкую улицу. Тут и дома, попадающиеся уже и в три этажа высотой, приятнее на вид. По ней и добрались до площади. Левее за спиной высится здание городской ратуши, правее, похожее на нее как две капли воды, помещение, в котором располагается администрация баронства. Тут же рядом размещаются различные департаменты. А впереди башня, за которой подъемный мост и въезд в замок. Тут тоже уже ждут гостей. Солдаты и здесь в парадной форме. Позади них выстроились слуги. Ну, все приехали.

Первый день прошел в какой-то сплошной суете. Сначала въезжали в замок, распрягали коней, разводили их по местам. Потом располагались, знакомились с местными, при этом тому же Лавру никого запомнить не удалось. Хорошо хоть удалось помыться, затем поесть. Но отдохнуть так и не удалось. Постоянно возникали какие-то вопросы, проблемы. То в конюшню надо, то вещи сначала перенести в другое место, потом разобрать. Поднимались в донжон и на стены, осматривались. И опять в голове ничего не сохранилось. Только сплошной сумбур. И так до большого обеда, который плавно перетек в ужин. А потом сразу же постарался отправиться спать. Место, выделенное для него, оказалось не самым удобным, но это уже второстепенно.