Нет, Ирис он знает давно. Всегда знал. Однажды она даже сидела рядом с Оскаром. Оскар помнил, как его мысли тогда начали растекаться, подобно ртути, и в висках застучало. Возможно, он даже и не взглянул на Ирис и все же оказался у нее в плену.

Очередная Вийвика? Неизвестно которая? Робкое начало знакомства, мимолетные разговоры, пока оба как будто случайно не обнаружат, что их тянет друг к другу. Последует взлет, который будет продолжаться до тех пор, пока не наступит время спада.

Когда Оскар, с гитарой под мышкой, добрался до дома, в передней он увидел Агне. Как всегда она стояла на корточках перед печкой и раздувала огонь.

На Агне были стоптанные тапочки, рукой в перчатке она поднимала поленья. Агне очень заботилась о своих руках. Рукава ее кофты были засучены.

Агне разожгла огонь, поднялась и долгим взглядом посмотрела на Оскара. Оскар поставил гитару в угол, она звякнула.

Задумчивый взгляд Агне неприятно подействовал на Оскара. Он придал своему лицу равнодушное выражение. Сняв пальто, он ради того, чтобы что-то сказать, спросил:

— Керту уже пришла домой?

ерту сидела в гостиной, там же находился и Черный Джек. Собственно, это был ее одноклассник Тармо, за которым прозвище Черный Джек сохранилось еще с той поры, когда он и его сверстники проходили стадию ломки голоса и носились шумными ватагами. Говорят, ему до сих пор нравится эта пиратская кличка, хотя оба они с Керту учились уже в последнем классе. Правда, открыто его остерегались называть Черным Джеком. Однажды — погода была еще довольно сносная, и Тармо разъезжал на своем черном мотоцикле — Оскар увидел его у магазина. Парень сидел в седле мотоцикла, на голове у него, как положено, был защитный шлем, который украшала собственноручно сделанная надпись: Черный Джек. Тармо преспокойно сидел на осеннем солнышке и с наслаждением грыз фруктовые вафли с анилиново-розовой прослойкой.

— Прекрасно, — почему-то сказал Оскар, входя в гостиную.

Керту поднялась со стула и подошла к Оскару. На ней опять был тот же неуклюжий свитер, достигавший до половины бедер, из-под которого едва виднелась юбка.

— В чем дело? — спросила она строптиво.

Оскар оторопел. Среди писем, поступавших в УУМ, он неоднократно читал такие, которые начинались словами: «Я презираю своих родителей…»

Оскар усмехнулся.

— Я хотел спросить, играет ли Тармо на гитаре?

Парень покачал головой.

— Старикан-бог не наградил меня слухом, — заметил он равнодушно.

Оскар пробормотал что-то неопределенное и задумался. Он опустился в кресло и на миг забыл о Керту и Тармо.

— Чего это ты надулся? — спросила его Керту.

— Неужели действительно никто не играет на гитаре?

— Не понимаю, что это тебе взбрело в голову, — засмеялась Керту. Похоже, что непривычное поведение отца веселило ее.

— Ну, а петь-то вы, надеюсь, умеете?

— Это еще зачем? — удивилась Керту.

— Чтобы соскрести грязь с сердца, — сказал Оскар.

Керту обхватила руками затылок, подняла глаза к потолку и вздохнула.

Черный Джек в упор глядел на Оскара.

— Кое-кто лишний в этой комнате, — медленно произнесла Керту.

Черный Джек поднялся и провел рукой по коленям, разглаживая брюки.

— Ладно, — примирительно сказал Оскар. — Ухожу.

Оскар вразвалку прошел через переднюю в спальню и долго рассматривал там свое лицо в зеркале, пытаясь понять, что мог прочитать в его взгляде этот мальчишка.

Позже, когда они сидели за столом — Черный Джек уже ушел, — Оскар возобновил разговор о гитаре.

— Для чего? — спросила Керту, теперь уже с легким раздражением. — У нас есть радио, телевизор, магнитофон и пылесос, который жужжит.

— Сели бы в круг и спели, — упрямо проговорил Оскар.

Агне смотрела в тарелку.

Керту фыркнула.

— На тебя опять что-то нашло, — устало заметила Агне.

Оскар украдкой наблюдал за женой. Агне всегда была замкнутой, она никогда никому не смотрела в глаза. Казалось, она была непрерывно занята какими-то своими проблемами, тяжелыми и мрачными. Особенно угрюмой становилась Агне после того, как утрачивала интерес к какому-нибудь из своих очередных хобби.

Последнее хобби Агне, длившееся не один год, оставило в их квартире глубокий след. Агне ходила в какой-то кружок рукоделия, где ткали на ткацких станках. Время от времени она приносила домой коврик или покрывало. Оскар не переносил эти тряпки с симметричным узором, которыми Агне покрывала стулья и диваны. И вечно одно и то же — крестики да звездочки, красные, зеленые и коричневые. Вначале Оскар пытался протестовать, но на Агне это не производило никакого впечатления. Жена утверждала, что хочет сделать их дом уютным. Каждую весну, когда солнце все ярче светило в комнаты, выцветшее рукоделие Агне казалось особенно безобразным. Может быть, дело было в Оскаре, на которого все эти крестики и звездочки действовали удручающе. Хотя все знакомые утверждали, что у Агне есть вкус и что дома у них уютно.