– Ты тоже так умеешь? – с опаской спросил я.

– Нет, эти танцы не для меня, - улыбнулась она, а потом добавила: - Для большинства номеров нужна физическая сила, а я максимум, что могу, так это поднять мотоцикл на заднее колесо.

Представив, что Белла едет на одном колесе, а потом теряет равновесие, и тяжеленный мотоцикл придавливает ее, я ужаснулся и непроизвольно прижал девушку покрепче к себе, мысленно начиная проклинать ее опасное хобби.

Когда представление закончилось, и несколько сотен зрителей разразились громом аплодисментов и одобрительным свистом, девушка потащила меня куда-то в сторону.

– Пойдем, покажу кое-что интересное.

Ее слова заинтриговали меня. Мы неторопливо шли по лагерю, а я не переставал удивляться окружающим людям. Они были такими разными – кто-то весь в татуировках и пирсинге, а кто-то на вид не отличался от клерка из нотариальной конторы, а еще я увидел дамочку лет сорока пяти, мотоцикл которой был ярко-розового цвета с сиденьем, обтянутым мехом. Всех их объединяла любовь к двухколесным друзьям, и это было удивительно.

– Столько народа! Здесь же собралось несколько тысяч человек!

– Завтра будет еще больше, - ответила Белла, а я почувствовал по голосу, что она улыбается. Жаль, что я не мог видеть ее лицо - натянутый капюшон толстовки полностью скрывал лицо.

– А что будет завтра?

– Гонки!

– Надеюсь, что ты в них участвовать не собираешься? – задал я вопрос, собираясь просто подколоть Беллу, и очень удивился, когда она ответила:

– На этот раз нет, я не для этого сюда приехала.

На этот раз?! Неужели Белла сошла с ума и действительно участвует в гонках? Не может быть, чтобы молодая девочка добровольно рисковала собой!

– А для чего ты здесь?

– Хочу продать своего красавца. Завтра утром приедет покупатель.

Услышанные слова вызвали два противоречивых чувства – с одной стороны я был рад, что она хочет продать мотоцикл, а значит, шанс разбиться насмерть становился намного меньше. Но с другой стороны было и чувство сожаления - ездить на байке мне понравилось. Да и на чем мы поедем домой, и почему байк нельзя было продать в Лос-Анджелесе?

За разговорами я и не заметил, как мы оказались на окраине лагеря. Там стояло множество грузовиков и даже несколько огромных фур. Сняв замок с кузова одной из машин Белла поманила меня за собой. Ничего не понимая, я вошел внутрь и даже присвистнул.

Внутри грузовика, прикрепленный к металлической раме, стоял красавец байк.

Я не разбираюсь в мотоциклах, но сразу было видно, что он предназначен для скоростных гонок. Передо мной был черный «зверь» с серебряными звездами на боковых обвесах. Я даже открыл рот, рассматривая его.

Заметив мое восхищение, Белла улыбнулась:

– Нравится?

– Да, - искренне ответил я, понимая, что именно этого красавца девушка хочет продать.

– Я несколько раз участвовала на нем в гонках, а теперь это мой пропуск в новую жизнь - пора взрослеть и оставить детские забавы в прошлом, - с грустью в голосе ответила она.

– Тебе грустно от того, что приходиться его продавать? – я привлек девушку к себе. Кивнув, она обняла за меня талию и положила голову на грудь. Наклонившись, я вдохнул запах ее волос и несмело поцеловал в макушку.

– С ним связано много воспоминаний. Часть из них хорошие, а остальные я бы предпочла забыть. Понимаешь, на протяжении нескольких лет этот байк был неотъемлемой частью моей жизни.

Несколько минут мы молча стояли около мотоцикла. Я крепко обнимал Беллу, ласково поглаживая по спине, стараясь успокоить и поддержать. Мне очень хотелось, чтобы она не грустила. Сейчас я был готов начать отговаривать ее от продажи байка, лишь бы она улыбнулась. Но так говорило мое сердце, голова же радовалась, что мой любимый человечек больше не будет рисковать собой, участвуя в гонках. Я не хотел даже думать о том, что могу ее потерять.

– Я люблю тебя, - тихонько произнес я три заветных слова. Возможно, сейчас было не самое подходяще время для признания, но слова шли из самого сердца. Я перестал дышать, ожидая приговора Беллы. Сейчас она или сделает меня самым счастливым человеком на свете, или ввергнет в омут отчаянья.

– Я тоже люблю тебя, Эдвард Каллен, - прошептала она. Стоило понять смысл слов, как по моему телу горячей волной пробежали радость и эйфория.

Она меня любит! Она любит меня!

Резко выдохнув от облегчения, я немного отстранился и заглянул в карие глаза, ища подтверждение. Оно там было – личико девушки светилось радостью. Медленно, чтобы не спугнуть и полностью насладиться моментом, я стал наклоняться, желая, наконец, прикоснуться к любимым губам. Уже чувствуя на своих губах тепло ее поцелуя, я опять прошептал:

– Я люблю тебя Изабелла Свон!

– Что ты сказал? – резко оттолкнув меня, Белла сделала шаг назад.

Я в недоумении смотрел на нее, не понимая, чем вызвана такая реакция.

– Как ты меня назвал? – еще раз спросила она. Сейчас передо мной был совсем другой человек. Не мой ласковый и милый котенок, а гордая, независимая и очень разгневанная молодая девушка.

Только в этот момент я сообразил, что проговорился. Каким же кретином надо было быть, чтобы назвать ее настоящим именем! Я так привык мысленно обращаться к ней как Белле Свон, что в самый ответственный момент все испортил. Но отступать было поздно. Сейчас я буквально молился, чтобы она выслушала меня и поняла.