Тотчас же из мрака на юге появился темный силуэт. Он явно направлялся к продавцу. Тело Андрея обуял озноб, ладошки вспотели, а алчный мозг замер в предвкушении.

Луна спихнула с себя облако и вновь засияла на всю округу. Силуэт обрел черты девушки. Смазливое юное личико, ножки в мини, два синих томных глаза.

– Угости сигареткой, кавалер, – произнёс пухлый ротик.

Звук голоса немного успокоил. Бутербродов прикурил себе и девушке. Недолго постояли, исподтишка друг друга изучая.

– Который час? – манерно спросила эротическая фантазия и без перехода добавила: – Впрочем, забей на время.

Она откинула окурок. Качнувшись, приблизилась вплотную, и предложила, дыхнув перегаром:

– Хочешь меня?

Бутербродов посмотрел в призывные глаза и окончательно уверовал, что это никакой не покупатель гуся, а пьяная девка, ищущая съём. Первый блин… Андрюха философски усмехнулся и сказал, что пришло на ум:

– У меня на тебя встал. Только денег нет.

Женщина – странное существо! Даже ключ от её сердца находится совершенно в другом месте. Речь о кошельке, разумеется. Бабочка вздохнула с укором, отодвинулась от доктора и вымолвила убежденно:

– Гораздо хуже, если всё наоборот. Деньги есть, а Он не стоит… падла такая! – она зацокала назад к пятиэтажке, уронив на прощание: – Спасибо за никотин.

Если ты можешь справиться с собой, то ты сможешь справиться и с окружающим тебя миром. Андрюха выждал, пока юная шалава укатит с поля видимости, и уже посмелее стал покрикивать:

– Эй, а вот кому гуся? Продаю гуся за неразменный рубль.

Прокричал десяток раз и почуял, что стали мерзнуть ноги. Немножко поплясал, отдышался, и снова, было, начал:

– Э-эй, а вот кому…

– Какого хрена ты тут орёшь?! – раздался над ухом строгий сердитый голос.

– Ох! – не сдержался Андрюха. Сердце упало, застряло в левом носке и затихло, вяло трепыхаясь. Облака немедленно (и как нарочно) закрыли глазки луне.

Доктор на полной «измене» развернулся к северу. Перед ним стоял, кажется, мужик. Фонарик в руке, запах машинного масла, скрип кожи от сапог… Точно, мужик!

– Что за хрень, мать твою так, ты здесь несёшь?! Кому и чего, млять, продаёшь в час ночи?! – заорал гость и направил фонарик прямо на доктора.

Бог взятки не берет. Особенно если они предназначены дьяволу. Бутербродов мысленно перекрестился и молча протянул мужику клетчатую сумку. Фонарик пошарил по доктору изучающим лучом, и уткнулся в выбоинку на грунтовке.

– Э, да ты, похоже, пьяный, – строгий голос немного смягчился. – Где нажрался, в Ивановке?

Потусторонняя сущность не станет задавать идиотские вопросы такими словами. Доктор, конечно же, не был в этом до конца уверен, но ему все равно полегчало.

– А я иду со смены, слышу, кто-то орёт, мать твою, – обстоятельно пояснил мужик. – Думаю, что за хреновина? Типа, эти ребятки веселятся, чёрт их задери? – гость мотнул головой на кресты.

Облакам надоели обнимашки с луной, они отлетели в сторонку. Бутербродов увидел мужика при свете и понял, что его логика имеет право на существование. Фабричный работяга похож на фабричного работягу, его не спутаешь ни с кем.

– Смешал водку с шампанским, – повинился Андрюха. – Ну, понимаешь…

– Ни хрена не понимаю! – не согласился мужик. – Но мне похрен… не люблю, когда непонятный, кипеш, а так – мне похрен…

– Ходят тут всякие! – в гневе бормотал Андрюха, прыгая от холода подобно длинному пингвину. – Где же покупатель гусака, чёрт его возьми?!

Дело шло к трем часам ночи. Луна с облачками традиционно игрались, то сходясь, то расходясь. Бутербродов отбросил мысль о костре и пытался сосредоточиться.

– Подходите, налетайте! Продаю гуся недорого, всего за неразменный рубль, – разносился над перекрестком его одинокий голос.

Вдруг упал с небес, посвистев в воздухе, белый сгусток, покачался и завис перед полуночником, вея и реясь на уровне глаз в безлунном мраке.

– Мама! – прошептал продавец. От неожиданности он оступился и сел на задницу.

Задорный голосок деловито спросил:

– Уй, Андлюх, ты Афлодиту, случаем, не узлел?

Небесный пришелец забавно картавил.

Облачко поцеловало на прощание луну и уплыло восвояси. В голубоватом свете взору предстал ребёнок лет пяти, сотканный из серебряных нитей. Золотые кудри, два огромных зеленых глаза. На теле отчётливо виден пупок, а в сильной ручке зажат лук.

– Оглох, что ли? – проказник дрыгал от нетерпения ножкой, смотрел с любопытством.

– Ты к-кто?

– Глек в манто! Не видишь что ли, Купидон! – весело защебетал воздушный мальчишка и добавил игриво: – Пущу сейчас стлелу в глудь, мигом в Юльку влюбишься. – В пальчиках проказника возникла тонкая палочка. – Хочешь?.. А-ха-ха!..