(ср. Вяч. Иванов. «Мэнада»).

Сам по себе новый автор более всего впечатляется мраком — у него пещерная муза. Вот отрывок из пьесы, где стих достигает у него настоящей крепости, а речь — завидной простоты:

Наконец останавливаюсь в некотором недоумении. Вот сборник Владислава Ходасевича «Молодость». [202] Стихи еще 1907 г., а я до сих пор не пойму: Андрей ли это Белый, только без очарования его зацепок, или наш, из «комнаты».

Верлен, во всяком случае, проработан хорошо. Славные стихи и степью не пахнут. Бог с ними, с этими емшанами! [203]

Я досказал обо всех, кого только успел сколько-нибудь изучить. Многие пропущены, конечно. Иных я обошел сознательно. Так, я ничего не сказал о Мережковском, [205] С. А. Андреевском, [206] Льдове, [207] Фофанове, [208] Влад. Соловьеве, Минском, [209] о Случевском последнего периода… Но им здесь и не место, в этом очерке, так как они давно выяснились. Когда буду говорить о новом искусстве, скажу и о них — должен буду сказать.

Итоги таковы.

Среди новых лириков есть четыре имени, символизирующих вполне сложившиеся типы лиризма: Бальмонт, В. Брюсов, В. Иванов, Сологуб.

Современная поэзия чужда крупных замыслов, и в ней редко чувствуется задушевность и очарование лирики поэтов пушкинской школы.

Но зато она более точно и разнообразно, чем наша классическая, умеет передавать настроение. Это зависит от гибкости, которую приобрели в ней ритмы, а также от стремления большинства поэтов придать своим пьесам своеобразную колоритность. Сказалось, конечно, и стремление к новизне.

На нашем лиризме отражается усложняющаяся жизнь большого города. В результате более быстрого темпа этой жизни и других условий недавнего времени — современная лирика кажется иногда или неврастеничной, или угнетенной.

Среди модернистов заметно сильное влияние французской поэзии — за последнее время особенно Верхарна и Эредиа. [210]

Изредка возникают попытки и славяно-византийской стилизации, причудливый возврат к старине.

Впервые — Аполлон, 1909, № 1, с. 12–42; № 2, с. 3–29; № 3, с. 5–29. Печатается по тексту публикации. В ЦГАЛИ хранятся черновые варианты статьи: ф. 6, оп. 1, ед. хр. 135–137. В настоящем издании печатается первая часть статьи, представляющая наибольший историко-литературный интерес. Эта часть состоит из двух разделов.

«О современном лиризме» — одна из последних статей Анненского, написанная им специально для журнала «Аполлон». Работа над статьей шла летом-осенью 1909 г,

Статья «О современном лиризме» осталась неоконченной. Анненский предполагал написать еще третью часть ее, которая бы носила название «Оно», т. e. искусство (см. его письмо к С. К. Маковскому от «11 июля» 1909 г., с. 487). Однако и в таком незавершенном виде статья «О современном лиризме» дает отчетливое представление об отношении Анненского к современной поэзии.

Появление статьи «О современном лиризме» находится в тесной связи с участием Анненского в создании нового литературно-художественного журнала «Аполлон». Сближение с редакцией «Аполлона» явилось для него очень важным фактом вхождения в живую литературную жизнь. В продолжение всего своего творческого пути он оставался в стороне от литературной полемики, столкновения различных течений и, внутренне тяготея к символизму, не участвовал в его «буре и натиске». Однако это не значит, что современная ему литературная жизнь не интересовала Анненского — напротив, он с самым пристальным вниманием наблюдал и изучал многообразные проявления этой жизни, и статья «О современном лиризме» явилась некоторым итогом этого многолетнего изучения.

Статья «О современном лиризме» не только литературный итог: с этой статьей связан сложный и не до конца проясненный эпизод биографии Анненского. Из воспоминаний С. Маковского (Портреты современников. Нью-Йорк, 1955) известно, что Анненский, с большим энтузиазмом принявший приглашение участвовать в «Аполлоне», вскоре испытал горечь непонимания в той литературной среде, которую он ощущал как наиболее близкую себе. «Когда появилась в „Аполлоне“ статья Анненского „Они“, — вспоминает Маковский, — не только на него накинулись газетные борзописцы, упрекая меня за то, что я дал место в журнале „жалким упражнениям гимназиста старшего возраста“ (Буренин В. Критические очерки. — Новое время, 1909, № 12082) [211] … забрюзжал кое-кто и из разобранных поэтов, обидясь на парадоксальный блеск его характеристик. Пришлось даже напечатать его „Письмо в редакцию“ в свое оправдание. Анненский ошеломил, испугал, раздражил и „толпу непосвященную“, и балованных писателей, ждавших на страницах „Аполлона“ одного фимиама… Анненского мучило это непонимание. Критик благожелательный, миролюбивый, несмотря на свою „иронию“, был задет за живое, нервничал, терзал себя, искал опоры, одинокий и не умеющий приспособиться к ходячим мнениям, — можно с уверенностью сказать, что волнение этих нескольких недель ускорило ход сердечной болезни, которой он страдал давно» («Портреты современников», с. 223–224).