– Чего?

– Да хотела видеть твои глаза.

– Ну, видишь. Дальше что?

– Тебя замуж выдают.

– Я уже лет десять слышу эти разговоры, - отмахнулась я, но в груди зашевелился червячок. И впрямь, лет десять. И каждый раз матушка говорила, что "ещё годок, и я созрею". Она, наверное, забыла, что я - не яблоко. И могу "зреть" ни много ни мало - восемьсот лет. И, как по мне, так чудесно было бы остаться "вечно зелёной".

– Тебя не было, когда мать сообщила что дед сговорил тебя с Ярами.

– Врешь!
– я подпрыгнула на месте так, что пташки-болтушки, прикорнувшие тут же в кустах, взвизгнули и сорвались в чащу. А я даже и не заметила, что эти паскудницы тоже греют уши. Вот разговоры пойдут...

– Чтоб мне провалиться на этом месте, Рейна. Такая правда куда слаще лжи, - довольно вещала Флоризель. А я всё думала, до чего ж несправедливо, что у сестрицы до сих пор все зубы целые. Может, исправить, а?

– Дед не стал бы сговаривать меня за спиной у отца, - неуверенно сказала я. Но тут же вспомнила о братьях. Отец так удручён их скорым отъездом, что его почти и не видно дома. А вот дед несколько раз приезжал. И каждый раз смотрел на меня недобрым взглядом. Но я не заморачивалась - он каждый раз так смотрел, будто бы я в чём-то перед ним была виновата. Ах, вот как, оказывается, обстояли дела...

– Отец, как обычно, тебя отмазывал. Но наша дорогая матушка-квочка решительно заделалась свахой.

– Эй, как ты матушку назвала?
– возмутилась я. И руки зачесались надавать ей затрещин. Но мерзавка показала язык и встала фертом.

– Станешь драться, не скажу с кем сговорили, - пообещала она, и я ей верила.

– Да мне всё равно, - фыркнула я. Но Флоризель на мою уловку не купилась. Молчала и скалилась, наблюдая, как во мне закипает злость.

– Кто-то из старших наследников вот-вот покинет школу Велеса, - наконец, выдала она, - с ним и сговорили. Славная из вас выйдет пара. Ты такая дылда, сестрица. А Яры ростом невелики.

– Как зовут?
– меньше всего на свете меня сейчас волновало, как мы будем смотреться со свалившимся мне на голову женишком.

– Не запомнила.

– Опять врёшь.

– Конечно, вру, - противно улыбнулась Флоризель, - но тебе ни за что не скажу. Мучайся. А отец, похоже, уже не против.

– Что?
– кажется, голоса смолкли. Но всё ж слышался какой-то шум.

Я высунулась из кустов и подтянулась к подоконнику, заглянула, но тут же отпрянула назад. Не знаю, кто там и о чём сговаривался, но родителям определённо было уже не до меня. Я отряхнула штаны, чувствуя, как краснею, и шикнула на Флоризель, которая тоже вознамерилась залезть и поглядеть, что там творится.

– Ступай отсюда, - велела я сестре.

– А ты куда? Небось, платье подбирать? Так матушка уже и торговцев позвала.

– Всё-то ты знаешь! Везде глаза понатыкала.

– Ну, в отличие от тебя я здесь живу, а не шастаю по долине.

– Вот и иди к себе, а будешь ехидничать, в крысу превращу.

Это я, конечно, шутила. Хотя иногда хотелось. Но отец с матерью, боюсь, не поймут. Сестра ещё поломалась немного, испытывая моё любопытство, однако очень скоро я поняла, что мало чего от неё добьюсь. Флоризель вовсю наслаждалась моей досадой и не собиралась сдаваться. Поэтому я махнула на неё рукой, перелезла через забор и помчалась в лес.

Путь был неблизким. Верхом на ядокрыле я преодолела бы его в два счёта, но сейчас мне не хотелось летать. Я любила бегать - быстро, перескакивая через кочки, холмики, так, чтобы прохладный ветер ласкал мои щёки. Бегать, не думая ни о чём, кроме славных земель Межгорья... ну, и разве что о том, чтобы не угодить ступнёй в чью-то лепёшку или нору.

****

– Мальва!

Я повисла на шее у ведьмы и расцеловала в обе щеки. Мальва растрогалась, и, зарывшись пальцами в мои волосы, стала вынимать из них листочки и щепки, которых я нахваталась в лесу. Глядя на её дрожащие ресницы, я поняла: вот-вот заплачет. И так всегда.

С тех пор, как все мы - я, Данила, Орест, Сурья - выросли, Мальва вдруг стала очень сентиментальной. Хотя в детстве нередко гоняла розгами. Особенно меня, как главную зачинщицу всяких пакостей. Но с недавнего времени всё изменилось.

Мальва перестала быть просто тёткой. Скорее, подругой. И пусть неохотно, но всё ж делилась со мной ведьмовскими секретами, а я слушала, жадно впитывая каждое слово. Я страсть как люблю колдовать, и за последние годы изрядно в этом поднаторела. Большей частью благодаря Мальве. Но сейчас мне нужно было кое-что посерьёзней обычных шалостей.

– Мальва, погадай мне на жениха!

От неожиданности ведьма даже присела. Слёзы мигом высохли, а из-под алых ресниц на меня внимательно уставились два белёсых лукавых глаза.

– И ты туда же? Только твои братцы тут были. Очаг мне разрушили, чтоб им пусто было...

– Как так?
– удивилась я. На братцев это было не сильно похоже. Сурья - тихоня. А Ореста ведьмы интересовали совсем в другом смысле. Трудно представить, чтобы они вдруг стали громить очаг.

– А вот так, - проворчала Мальва, - тоже хотелось сунуть нос в дела сердечные.