Булды мне этой и на нашей буровой хватает, пусть не такой, но я же не привередливый.

А, вот, театра, казино, а главное, такого интересного парня, ставшим мне настоящим другом, у меня по жизни точно не было.

В ресторане Митя всё же дрогнул и заказал себе бутылку вина, с которой успешно справился в одиночку.

Из театра он сбежал уже на второй арии из оперы, шепнув мне:

– Найдёшь меня в казино, а то, от этих завываний у меня начинается нервный тик и хочется ругаться громко матом!

После окончания представления я, действительно, без труда отыскал друга в казино, но он не играл, а стоял и наблюдал за игрой в карты.

Заметив меня, отвёл чуть в сторону:

– Стас, так тут же играют в очко!

– Но, я же тебе пытался объяснить, что "Блек Джек" это почти тоже очко, только все картинки по десять очков и колода состоит из пятидесяти двух листов от туза до двойки.

Дружбан прикрыл глаза и зашевелил губами - было понятно, что в нём происходит какой-то мыслительный процесс:

– Паря, ты меня подстрахуешь, если чего-нибудь не пойму?

– Да, там понимать нечего, можешь сыграть один на один с крупье, а можешь за общим столом...

– Ага, фраера нашёл, не буду я играть с этим пижоном.

Уже минут пятнадцать наблюдаю за этой игрой, кое-что просёк.

одолжи сотку, неохота в каюту бежать.

– Ты ведь брал перед ужином сто евро, неужели уже просадил?

– Ну, просадил, хотел по пятёрочке по крупненькому сорвать и один раз удалось, сходу почти две сотни уже выигрывал!

– Ну!?

– Ах, что сказать, лопух, нет, чтобы смыться, так начал лупить по кнопке будто меня в жопу ранили и амба, слил всё до копеечки!

Я выдал Митяю запрошенную им сумму, а сам уселся не вдалеке за автомат и заложил оставшуюся у меня в кармане двадцатку.

Безусловно, любопытство разрывало, но я сдерживал себя, не хотел подлезать под руку дружбану.

Сегодня был не мой день и скоро на табло светился понурый ноль.

Не успел я ещё подняться со стула, как ко мне подбежал Митя:

– Стас ты куда собрался?

– Пойду в каюту, что-то чувствую себя неважно, хочу забуриться в кровать.

– Давай, давай, пойдём, я тебе отдам долг и прихвачу малость бабок.

– Мить, может остановишься:

– Паря, будешь бабам мозги вправлять, а не взрослому мужику.

Я эту кухню уже просёк капитально, просто нарушил заповедь, что нельзя играть на одолженные.

И крепко обнял меня за плечи, а я шутливо тыкнул его в бок

– Ага, я тоже нарушил заповедь, нельзя одалживать перед игрой.

И мы оба рассмеялись.

Митя ушёл играть, а я завалился в кровать, у меня явно поднималась температура.

Очнулся оттого, что надо мной стоял Митя и прикладывал мокрое полотенце ко лбу:

– Ну, паря, выдаёшь, прихожу в каюту, а ты бредишь, а морда такая красная, хоть прикуривай от неё.

Вот, уже третью тряпку на башке у тебя меняю.

Держи, без сорока градусов вряд ли быстро поправишься.

Утречком после завтрака посетим с тобой сауну, потом опять отваляешься несколько часиков в кровати и после завтра будешь, как огурчик.

Я с трудом проглотил больше, чем половину стакана коньяка прямо из руки друга и чуть не задохнулся, но тот всунул мне в рот привычную уже для нас закуску - кусочек нарезанного ананаса.

С помощью заморского фрукта жидкость хоть и с трудом, но пролилась во внутрь, опалив мой пищевод:

– Митька, ты решил меня угрохать, так и сгореть можно!

– Не выступай, держи ещё пятьдесят грамм и вали спать, мне тоже пора уже на боковую.

Я увидел, как он налил себе изрядную порцию и, крякнув, осушил до дна, закусив тем же ананасом.

В голове у меня поплыл туман, веки сами по себе закрывались, но любопытство взяло верх?

– Мить, а как сыграл в очко?

– Деревня, не очко, а "Блек Джек"!

Нормально, глянь, кучу бабок нагрел, больше пяти соток слупил, кроме того, что все свои ранее проигранные отбил!

Я чувствовал, что язык мой заплетается, глаза слипаются и только и смог произнести:

– Молоток!

Удивительно, Митя оказался прав, когда я утром проснулся, то чувствовал себя почти здоровым, не считая только некоторой слабости.