— Чо надо, блестящий? — резко подскакиваю к, Спецу. Правой рукой, твердо хватаю лошадь за удила. Животное, перебирает копытами, фыркает и пятится назад. Всадник тушуется, но быстро оправляется, от неожиданности и проморгавшись, наклоняется ко мне.

— Хошь, быть моим оруженосцем? — доверительно, брызжет слюной в лицо. Мясистые губы, шлепают перед носом. Два вареника, пропитанные клюквенным соком.

— Говори условия оплаты.

— Хороший конь и 2000 золотых каждый день. — Сообщает, губошлеп. Автоматически срабатывает, правило недвижимости.

— А, чо так мало? — втыкаю, брезгливый взгляд в его, мохнатую переносицу.

— Ну ладно, ладно, три косаря золотых в день, пойдет?

— Другое дело, братан. За такие деньги и чёрту угольки подносить не грех.

Через пол часа, весело скачем по дороге из города. Спец, купил, мне Коняшку. Такую же переливающуюся. Быструю, как торнадо. Удивительное впечатление. Сразу становишься, стремителен и свободен. У, меня эйфория, от бешеной скачки, ветер свистит в ушах. Около часа, носимся по полям и лесам. Даже и не догадываюсь, что, новый друг, просто путает следы. Неожиданно заскочили в мрачное ущелье. Высокие скалы тянутся к грозовому небу. Проход становится все уже. Наконец оказываемся в тупике. Лошади останавливаются. Но, мой командир пришпоривает, рысака. Сразу и не разглядел вход в пещеру. С замиранием сердца, следую за ним. Оказываемся, в какой то шахте. Цокот копыт, глухо отражается от низких, каменных сводов. Скачем по запутанным лабиринтам. За очередным поворотом, оказываемся в небольшой пещере. Лошади останавливаются, как вкопанные.

Помещение, круглое. По краям, горят факелы. Около стены, какой то мужик в лохмотьях, машет киркой. После каждого взмаха, камни веером летят в разные стороны. Спец, спрыгивает на землю.

— Слазь — кричит, повелительно. В его, голосе слышу неприятные, нотки. Барин приказывает, своему холопу. Высвобождаю ноги из стремян. Прыжок и каменистая почва, ощущается под тонкими подошвами, клоунских башмаков.

— Бери кирку — рыкает, сквозь зубы — Ты добываешь золото, 10 процентов твоих, понял?

— Нет, не понял. Это что, рабство? — по моему горлу, прошлись крупной наждачкой. Слова, еле выдавливаются.

— А тебе какое дело? Называй, как хочешь — быстро подходит ко мне — Хреначь давай — В отсвете факелов, медный меч, описывает дугу и опускается плашмя на мою голову. Искры из глаз, брызгают бенгальскими огнями, по всей шахте.

— Ну, что не понял? Бегом, раб! — наглый голос, разрывает барабанные перепонки и выдергивает из оцепенения — Шуруй, вкалывай!

От удара и обиды, глаза защипало. Сквозь пелену, вижу кирку, валяющуюся в пыли, возле самых ног. Поднимаю и подхожу к стене. После некоторых колебаний, неуверенно бью.

После десятого удара, на поверхности, что-то сверкнуло. Ого, золотой самородок. Производство тут, налажено. Осторожно оглядываюсь и прячу находку в карман шаровар. Спец, разговаривает с другим рабом и ничего не замечает. Халатная самоуверенность. Он, напыщенным голосом дает ему наставления. Как ни в чём не бывало, с киркой наперевес уверенным шагом, быстро подхожу к лошадям. С ходу заскакиваю в седло и бью пятками в бока. Не зная дороги, опять несусь по темным туннелям. Сзади слышу топот и истерический визг.

— Стой, раб! Все равно не уйдешь от меня, шут! — Ага, японская национальная игра — Догони клоуна. «Хрен тебе в сумку».

Отпустил поводья. Конь сам знает куда скакать. Хорошо, хоть освещение есть. На каждом повороте, коптит тусклый факел. Ориентируюсь только по этим светлячкам.

Через час подземных плутании, впереди наконец-то забрезжил дневной свет. От свежего воздуха, закружилась голова. Словно жахнул бутылку водки из горла, без закуски. Солнышко погладило ласковой ладошкой по щеке. Птички защебетали веселую мелодию. СВОБОДА. Ура я спасся.

Без всякой передышки, скачу в ДП. Первым кого вижу, это Лорд Хобот и Леди Елена. Они мирно беседуют о чём то, сидя на лавочке. Прерываю кавалера на полуслове. Рассказываю, как меня чуть не захватили в рабство. Хобот уже забыл мои дерзости.

Слушает меня внимательно и с сочувствием. Просто благородный человек. Побольше бы таких, в жизни.

— Ни хрена себе, уже здесь рабовладение появилось. Надо это в корне пресечь. Пошли — подводит жирную черту в моем повествовании. Взгляд решительный, брови сурово насуплены. Не успел он с Леди Еленой вскочить на коней, как надменный голос бьет меня в спину.

— Ты что, шут, думал от меня скрыться? — резко дергаю за повод и юлой разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Передо мной Спец почему то без коня. Сама надменность и вседозволенность. Жаль что я безоружный. Могу только клоунский колпак в него бросить и фиги показать.

— Здорова, гестаповская рожа — слова шлепают по его мясистым губам, звонкой оплеухой.

— Что, за базары? Пошли со мной, я тебе, что-то покажу — его самоуверенность постепенно улетучивается. Словно воздушный шарик прокололи тонкой иглой и он начал потихоньку сдуваться.