–  Помнишь Айшу? Мы с ней работали на раскопках в том фаюмском некрополе.6 Сейчас она там главная по мумиям, но я вызвал ее сюда, как только начали попадаться находки вроде той, которую вы сейчас увидите.

–  Поздравляю с получением докторской степени.
– Джек с теплом пожал женщине руку.

–  И местом замдира в Александрийском институте, - добавил Костас.

–  Нужно же кому-то присматривать за Морисом, - отозвалась она.

Джек подавил улыбку. Два года назад Айша была лишь аспиранткой Хибермейера, хоть и самой способной. Прирожденные способности к полевой археологии позволяли ей с завидным терпением заниматься самыми деликатными раскопками. Она могла часами препарировать какой-нибудь обрывок савана, который в считанные минуты вывел бы Мориса из себя. В ней не чувствовалось и тени раболепия перед начальником, лишь уверенный контроль над ситуацией. Айша казалась полной противоположностью Хибермейеру, но с ней его высокопарность никогда не давала о себе знать. Джек оценивающе взглянул на них двоих и тут же отмел неосторожную мысль. Исключено. Морис не позволил бы себе отвлекаться от работы.

–  Наверное, вы скучате по Нью-Йорку, - предположил Костас.
– Я стараюсь почаще там бывать.

–  Закончив Колумбийский университет, я не стала продавать квартиру, - сказала Айша.
– Как только завершиться сезон раскопок, возьму творческий отпуск и вернусь в Нью-Йорк. В этой квартире мы с опекунами Ребекки организовали ее первую встречу с Джеком. Весной они там вместе жили.

–  Еще раз спасибо за все, Айша, - улыбнулся ей Джек.
– А вы знаете, что она на "Сиквесте II"?

–  Разумеется. Утром она прислала мне электронное письмо - детальный отчет о сомнительных шуточках вашего друга.

–  Как будете в Куинсе, передавайте привет моему парикмахеру Антонио, - задумчиво проговорил Костас.
– У него заведение на углу Четырнадцатой и Двадцать второй. Он стриг меня все десять лет, что я ходил в школу. Пять баксов за раз. Это он сбрил мою первую щетину и научил меня всему, что я теперь знаю.

–  Обязательно, Костас, - закатила глаза Айша.
– Запишусь к нему на стрижку.

–  А записываться не обязательно. Ему достаточно увидеть клиента на пороге.

Джек рассмеялся, но тут же умолк, увидев, что Хибермейер нетерпеливо топает ногой.

–  Ладно, Морис, что у тебя там?

Хибермейер кивнул Айше, и та подвела гостей к краю траншеи.

–  Перед вами древнеримская вилла, - начала она.
– Точнее, ее местная разновидность. Владелец старался использовать лучшие материалы, какие мог достать, и не жалел средств. На стены пошли блоки их ископаемого коралла, здесь это главный строительный материал. Снаружи они облицованы гипсовыми плитами; по всей вероятности, их доставили от Нила на верблюдах. Те маленькие колонны выточены из серого египетского гранита - его добывают в горах на северо-востоке отсюда. И что самое замечательно, пол, вопреки всем римским обычаям, сделан из отполированной древесины - южно-индийского тика. Доски напилиил из разобранного шпангоута.

–  Похоже, здесь имелись и кое-какие современные удобства, - заметил Джек, указывая на угол, где копошились рабочие.

–  Да, строители прямо в скале вырубили цистерну для воды и укрепили ее бетоном. Рядом располагалось нечто вроде древнеримских терм - как полагается, с фригидарием.7 Для теплоизоляции использовались керамические трубы, другая хитроумная система помогала поддерживать влажность.

–  Держу пари, владелец проводил тут массу времени, - проворчал Костас, утирая пот с лица.
– Не представляю, как люди могли жить на такой жаре.

–  Строго говоря, и не жили, - пояснила Айша.
– Когда дул северо-восточный муссон и корабль уходил в плавание, здесь почти никого не оставалось - как минимум на полгода. Мне кажется, хозяин не любил сидеть на месте и много времени проводил в торговых делах. Здесь у него было лишь гнездышко на случай, если его заносило в Беренику. Наверняка в Индии его ждал другой дом.

–  В Индии!
– воскликнул Костас.

–  Айша, не будешь ли так любезна показать им?
– с довольным видом попросил Хибермейер.

Женщина кивнула и повела их к брезентовому навесу, устроенному возле траншеи. Там обнаружился стол, уставленный лотками со всевозможными армефактами, в основном осколками посуды.

–  Некоторые сосуды были изготовлены в Индии, - сказала Айша, протягивая Джеку черепок в полиэтиленовом пакете.
– На этом можно разглядет граффити в тамильском стиле - вероятнее всего, слово "Рамая". Так могли звать и самого купца, но мне думается, что тут все-таки имелась в виду римская фактория на юиге Индии - под жтимназванием ее знали местные жители.

–  Вы хотите сказать, парень был индус?
– удивился Костас.

–  Либо он, либо его жена, - ответила Айша.
– Вот, посмотрите.

Она указала на кусок песчаника сантиметров тридцати в ширину. Хотя стихии изрядно его потрепали, с одного края сохранилась резьба. Древний мастер запечатлел в камне женщину с подчеркнуто крупными бедрами и грудями, застывшую посреди танца; по бокам проступали очертания витых колонн, увенчанных декоративным архитравом.

–  Когда мы наткнулись на нее, мой британский ассистент назвал ее "Венерой из Береники", - продолжила Айша.
– Типично западный взгляд на вещи. Готова поспорить, ее сделали в Индии. Поза женщины и характер орнамента четко указывают на южноиндийскую традицию. Думаю, это не какая-то из классических богинь, а якшиня, дух женского пола. Подобные изображения попадаются в пещерных храмах Тамилнада, на побережье Бенгальского залива. Насколько нам сегодня известно, дальше древнеримские торговцы не забирались.