–  И к чему же мы пришли?
– полюбопытствовал Костас.

–  Предствим себя на месте нашего римлянина. Вот выоткрыт. У вас есть два варианта. Можно спуститься по течению Инда к океану, и в конце концов окажетесь в Баригазе - порту близ современного пакистанского мегаполиса Карачи. Оттуда плывем в Аравию, а затемчерез Красное море домой. Но существует и другая возможность. Если вам хочется найти таких же, как вы, явана, то есть римлян, лучше выбрать юго-восточное направление через долину Ганга выйти к Бенгальскому заливу. В конце концов вам придется пробираться через бескрайние джунгли восточной Индии. Теперь вернемся к Фа Сяню. Он последовал названным путем и плыл на юг, пока не достиг Шри-Ланки. Ну а что же "Перипл"? В нем описан все тот же маршрут, только вверх тормашками. Вот послушайте.
– Джек взял со стола современное издание "Перипла" и перелистывал страницы, пока не нашел нужное место.
– "Если же плыть далее на восток, по правую рук имея океан, а по левую оставив сушу, то попадешь в страну, называемую Гангом; в ней есть река с тем же именем, что слывет величайшей рекой в Индии и разливается подобно Нилу".

Он указал на берега, смутно различимые в иллюминаторе "Сиквеста II".

–  Не забывайте: автор "Перипла" описывал свои впечатления от юга Индии, устремляя взоры на север. Возможно, ему самому там бывать не доводилось, однако он знавал людей, приезжавших оттуда, - например, посредников-индусов из Гандхары. Или даже самих купцов из Центральной Азии - бактрийцев, согдийцев, если не китайцев.

–  Такой торговец растолковал бы нашему явана, сбежавшему легионеру, какую дорогу выбрать, - сказала Айша.

–  Только на роль проводника ему можно было не рассчитывать, как и на долгую жизнь, - заметил Джек.
– Римскому легионеру в походе требовалось немногое - пара крепких сандалий да ясное небо, чтобы солнце и звезды оставались на виду. Есть они - можно трогаться. Никакой проводник бы за ним не поспел.

–  Все дело ведь в муссонах, правда?
– спросил Костас.

–  О чем ты?

–  Почему бы все-таки одинокому легионеру не пойти в Баригазу, если он разыскивает сородичей?
– начал он, показывая на карту.
– Одна ближе к Египту. Но туда корабли из Красного моря могут плавать хоть круглый год, достаточно держаться береговой линии, а с приходом муссонов и по открытым водам срезать не грех. В Баригазе необходимости в постоянном присутствии египтян и римлян не возникало - в межсезонье за портом могли присматриват местные торговцы. А вот с югом Индии все обстояло по-другоу. Я правильно понял, что египетские корабелы наведывались туда лишь в сезон муссонов, переплывая океан?

Джек кивнул.

–  Курсировать вдоль западного побережья Индии было слишком рискованно, на это ясно указывает и автор "Перипла". Ничуть не лучше Берега Скелетов,14 сплошь мели да пираты.

–  Итак, шесть месяцев в году в Арикамеду и других южных портах никаких дел не ведется. Однако к сезону муссонов там все должно быть готово к работе. Следовательно, тебе придется оставить там своих людей - людей, на которых можно положиться. Именно это я и хотел сказать. Если ищешь в Индии римлян, ступай на юг, а не на запад. Такой совет, видимо, и дали нашему путешественнику. А все ради чего? Мы ведь говорим о седом ветеране, которому взбрело повидаться со своими. Пусть ему стыдно возвращаться домой, но какая-то надежда, несбыточная мечта гонит его вперед.

–  Возможно, в Риме у него была семья, - предположила Айша.
– Солдаты республики знали и мирную жизнь.

–  Нам остается лишь строить догадки, - согласился Джек.
– Он мог пронести мечту через все годы заточения. В Баригазе у него был шанс сесть на корабль до Египта, однако впереди ждала бы лишь неизвестность, а неприятных открытий ему хотелось вряд ли. Зато на юге, в Арикамеду, его приветствовали земляки. Они поведали бы нашему легионеру о гражданских войнах, о новом порядке и уничтожении старого, о гибели Рима, который он когда-то знал. Возможно, что-то из этого ему приходилось слышать от торговцев на Великом шелковом пути, но не хватало полной уверенности. Он вполне мог осознавать, что его надежды вернуться домой во многом несбыточные и не принесут ему ничего, кроме горя и разочарования. И все же ему нужно было все окончательно выяснить, и утолить эту жажду могли только люди, явившиеся из мира, что сам он давно покинул.

Хибермейер вгляделся в лицо Джека.

–  Видимо, коллега Кати двинулся по этому следу, на юг?

Тот поджал губы.

–  Он планировал экспедицию к полудиким племенам восточной Индии. По словам Кати, ему удалось обнаружить знаменательную связь между одним из персонажей индуистской мифологии и римлянами. Кажется, Хай Чэнь точно знал, куда направится, но от Кати все держал в секрете, не желая ее впутывать. Впрочем, она считает, что его занесло именно сюда, прямиком из дельты реки Годавари.
– Джек указал на точку чуть севернее Арикамеду, близ восточного побережья Индостана.
– По возвращении он намеревался обо всем рассказать Кате, однако на Траноксианской конференции его так и не дождались. С тех пор прошло без малого четыре месяца.

–  У него есть опубликованные работы по этому вопросу?
– поинтересовался Хибермейер.

–  Нет, Хай Чэнь всегда был скрытным по натуре. Если верить Кате, любыми сведениями он делился с видимой неохотой и подозревал всех вокруг. И мы говорим не об обычной ситуации, когда ученому приходится отстаивать неортодоксальные идеи перед лицом научной общественности. Видимо, он действительно стал обладателем какой-то большой тайны - все время уверял, что за ним наблюдают, и пытался кого-то сбить со следа. По словам Кати, таким он был, сколько она его помнит.

–  Ну и с чего бы нам тогда доверять его теориям?
– фыркнул Морис.

–  С того, что Кате он приходится дядей.

–  Дядей!
– воскликнул Костас.
– Боже правый. А загадок-то все прибавляется и прибавляется… Как правило, между дядями и племянницами секретов не бывает. К тому же они оба археологи, лингвисты. Наверняка он хоть что-то да выложил ей. Неужели Катя ничего больше тебе не сообщила?

–  Сказала, он похож на энтузиастов пролых веков, исследовавших Великий шелковый путь, - все ищет какое-то сокровище, да не может найти.