Когда лич достигает пика развития, его дух отправляется в странствия по мирам, а опустевший костяк превращается в головную боль магов. С таким никакой некромант не совладает, если вдруг окажется на пути, только душу безвозвратно потеряет.

Словом, существа они редкие. К счастью, редкие.

В отличие от тех же инфернов, личи обычно неагрессивны, но это не мешает им убивать живых в угоду собственным целям. Например, ради получения ингредиента для изощрённого ритуала или зелья. Со временем, правда, личи нередко озлобляются. Это связано с разложением рассудка и ведёт к бессмысленной жестокости — своеобразной мести за невозможность насладиться бессмертием. Мой лич ещё не стар, раз не превратился в скелет. Значит, разумен и адекватен.

Личи — отшельники. Они облюбовывают для жизни какую-нибудь пещеру или одинокий замок и там спокойно самосовершенствуются в магии, проводя самые рискованные эксперименты. Всё во имя науки: мир живых их практически не интересует, а человеческие наслаждения недоступны. Выходит, и моё спасение — плод эксперимента лича, удастся или нет.

Фигура в чёрном приблизилась, внимательно рассматривая меня.

Зрелище жуткое! Белки — все в кровяных прожилках, радужка выцвела, зрачка не видно, а глазные яблоки ввалились внутрь черепа.

Лич протянул руку, и я отпрянула, тут же ощутив резкую боль в груди. Видимо, обезболивающее заклинание перестало действовать.

Бежать? Но куда бежать? Выхода из помещения не видно, а заняться магией мне не позволят.

Лич скривил губы в подобие улыбки и зажёг третий огонёк. Он подлетел к моему лицу, на миг ослепив.

— Ты кто? Внизу копошатся одни мужчины.

— Я… я… — язык прилип к нёбу, а мозг продолжал усердно работать.

Маги внизу — значит, мы наверху башни, там, где никто не бывает.

Духи не любят перестановок… Ха, сдаётся, их не терпит лич, а бестелесные обитатели Башни всего лишь исполняют его волю. Остаётся выяснить, творение чьих рук инферн. Всё же, его сотворил некромант. Или?..

— Аспирантка я, — язык, наконец, повиновался. — Временно тут.

— Ясно, — лич подошёл вплотную и взял костяными пальцами за подбородок.

От неупокоенного мага пахло тлением и ванилью — странное сочетание. С одной стороны, тошнотворно, с другой — приятно. Запутавшийся желудок решил никак не реагировать, зато сердце от страха колотилось как бешенное.

Пальцы прошлись по абрису лица, ощупали виски и легко, играючи, стёрли следы падения — будто и не расшибла висок.

— Не местная, — констатировал лич и отпустил. — Какого года рождения?

В его глазах зажёгся интерес исследователя. Я даже подумывала соврать, но ответила правду. В результате лишилась пряди волос — по словам лича, он хотел узнать, насколько изменились люди за последние столетия.

— По этому, — лич потряс вырванными волосами, — можно составить портрет целого народа.

Не стала спорить и робко попросила вернуть меня обратно. Подумав, осторожно поинтересовалась, не он ли создал инферна.

— Нет, — покачал головой лич, отчего его косичка упала на плечо, — я не живу здесь: слишком шумно. Зато у вас занятные книги. Тебе повезло, девочка. Мне потребовался один гримуар, а тут такая возможность для практики…

— Я умерла, а вы меня воскресили? — почувствовав, что собеседник настроен добродушно, я обнаглела.

Лич скривился:

— Воскрешают некроманты, я не допускаю смерти. Никто из вас этого не умеет.

Согласилась и восхитилась мастерством лича. Тот не отреагировал на лесть, бесцеремонно разорвал платье на моей груди.

Вылечит или вырвет сердце?

Оказалось, первое.

Костлявые пальцы ловко плели чары, сращивали повреждения. Пара минут — и от раны не осталось даже рубца. Дыхание восстановилось, чувствительность и температура тканей стала прежней.

— Завещай мне своё тело, — огорошил платой за услуги лич. — Давно мечтал попрактиковать создание разумной нежити нового типа.

— Это обязательно? — я кое-как прикрыла грудь. В отличие от лича, живых мужчин женские прелести очень даже заинтересуют. — Вы меня убьёте, если не соглашусь?

— Найду другую, — равнодушно ответил лич и, ухватив за руку, куда-то потащил.

Оказалось, дверь в помещении всё же есть, но потайная.

Меня мотало из стороны в сторону. Я не поспевала за личем и боялась, что костяная рука оторвётся, заживёт своей собственной жизнью. Но между неупокоенным магом и скелетом — колоссальная разница. Первого на кости ловким ударом не разобьёшь, поэтому, разумеется, ничего не оторвалось.