— Демоны по праву гордятся хорошей памятью, — наконец изрёк эльфийский монарх. — Однако вернёмся к поднятому вопросу. Ссужали ли вы деньги Ласкене?

— Лаксене — нет, королю Страдену — да.

— Проценты оказались слишком велики, — намекнул эльф.

Он предполагал, Темнейший не признается в ростовщичестве, но тот и не думал этого скрывать.

— Отчего же? Королю срочно понадобились деньги, потом ещё и ещё — вот и набежали проценты. Если бы он возвратил всё в срок или соразмерил доходы с расходами… Так это он пожаловался вам на меня? — будто бы догадался император и покачал головой. — Вот люди! Сначала берут, потом не возвращают и ещё жалуются! Значит, денег я уже не увижу… Ни стыда, ни совести у Страдена Серано!

Темнейший презрительно поджал губы и обнажил один из клыков.

Эльф молчал, внимательно следя за мимикой собеседника. Он пытался заметить фальшь или волнение, но пока не находил их признаков. Выходило, будто императору нечего скрывать, однако на руках у эльфийского монарха имелся договор, пара пунктов которого нарушали мировое законодательство. Король зачитал их и получил ответ:

— Разве что-то мешало Страдену вернуть деньги в срок? Разве обычные проценты превышали допустимые, разве я затребовал чего-то запредельного?

Эльф был вынужден согласиться, что нет.

Окрылённый успехом, Темнейший развил мысль о том, что двойные проценты прописаны для острастки и ничем не грозят честному заёмщику. Король признал это, сверившись с договором.

— Так чего же вы от меня хотите? — недоумевал император. — Признаю, пара пунктов спорны… Хорошо, я прощу двойные проценты, готов списать и остаток обычных. Что, вы удивлены? Разве лаксенцы не сообщили о том, что я простил часть долга? И пришли жаловаться… Людишки! Да пусть вернуть хоть что-то, никогда больше не стану связываться со столь низкими существами и вам не советую.

Эльф вздохнул и заверил: он всё проверит.

Темнейший шумно втянул в себя воздух и распустил крылья. Со словами: «Не ожидал от вас!», он, преисполнившись собственного достоинства, не попрощавшись, оборвал связь. Зыркнув на внимательно наблюдавшую за ним Ларилею, император прошипел: «Твой отец смеет обвинять меня в мошенничестве! Ты тоже так полагаешь?». Императрица испуганно мотнула головой, опасаясь приступа гнева супруга, но его не последовало.

Темнейший стремительно покинул покои жены и направился в кабинет. Там выпил бокал вина и расхохотался. Всё складывалось не так плохо: лаксенцы тоже подпортили себе репутацию и по какой-то причине умолчали о похищении Страдена. Что ж, пусть теперь объясняют эльфам, почему умолчали о списанных процентах и не озаботились вернуть деньги в срок.

Широкий жест: «Мне хватит даже части суммы, лишь бы что-то отдали» тоже произвёл должное впечатление. А уж оскорблённую гордость император разыграл идеально, будто его обидели, а не он.

Безусловно, плохо, что Раймунда обратилась к эльфам. Это мешало добиться нужного результата с Лаксеной, но, в то же время, можно было разыграть новую карту. Денег для единовременной выплаты долга у королевства не хватило бы, возврат вёлся бы частями под залог государственных бумаг — векселей на земли. Достаточно скопить необходимое количество, подстроить несчастный случай для Страдена — и вот император уже совладелец Лаксены. А дальше есть два пути: Раймунда изыскивает средства для выкупа бумаг или отдаёт в счёт долга вторую половину королевства на крайне выгодных условиях протектората.

Император задумался и представил себе другую ситуацию: мёртвый Страден здесь и сейчас, но все улики указывают на других. И находят труп не в Империи, а совсем в другом месте. А Темнейший представляет всё так, будто его подставили, как Ионафан Асваруса.

Мешало одно крошечное «но»: император проговорился в разговоре с Раймудой, что лаксенский король у него. Значит, его необходимо открыто отпустить, будто бы испугавшись эльфов, а только потом устранить.

Темнейший начал вспоминать врагов, которые не погнушались бы убийством ради того, чтобы досадить ему. На память пришло донесение о клане Шагающих по воде. Кажется, они побывали в Лаксене, во всяком случае, туда зачем-то открывали пространственный коридор сильфы. И не просто коридор, а чуть ли не портал, потому что в Империи зафиксировали колебание материи и магического фона. Темнейший тогда не стал разбираться, благо для государства это никаких последствий не повлекло, а вот в Лаксене, кажется, случился переполох: похитили королеву, если верить «ушам» во дворце. Что ж, значит, род Серано чем-то насолил Шагающим. Может, у них старые счёты? Они вампиры, а способы убийства всех вампиров похожи, только степень разрушения материального и нематериального различна. Если дать указания, можно легко скопировать чужой почерк, благо клан Вечности главенствует над всеми и умеет больше всех.

Так почему бы Шагающим по воде не убить лаксенского короля? И его спутников заодно.

Идея требовала осмысления. Хотя бы потому, что очень многое зависит от качества проработки. Одно неверное движение — и эльфы разорвут перемирие, встанут на сторону людей. А если всё сделать правильно, эти же самые эльфы отведут от имперцев все подозрения.

Темнейший подумывал настоять на расследовании с привлечением магов дивного народа. Тогда Раймунде нечего будет сказать, даже граф Саамат не поможет. А уж император позаботится, чтобы, применяя эльфийскую магию, родственники жены нашли то, что нужно — недаром же он постигал секреты их мастерства!

Раздумья императора прервал женский крик. Не прошло и минуты, как в кабинет ворвалась ощетинившаяся крыльями Арабелла. За ней по пятам гналась Кайра, на все лады проклиная племянницу. Демоница юркнула за спину отцу и пожаловалась: тётка осмелилась угрожать ей.

Темнейший нахмурился и перевёл взгляд на взбешённую Кайру. Грудь сестры вздымалась так, что едва не разрывала корсет. В руках Кайра держала нож. По её налитому кровью взгляду несложно было догадаться, кого она мечтала убить.