Шардаш не поверил, но промолчал.

За время их краткого отсутствия на крыльцо вышла ещё одна женщина. Тоже светловолосая, зеленоглазая, но гораздо выше ростом и шире в плечах, чем Зарина. Её можно было принять за тётку Мериам, но Шардаш чувствовал: внешность обманчива, перед ним стояла светлая оборотница не меньше семидесяти лет от роду. Стояла и не улыбалась.

Профессор непроизвольно замер, уловив угрозу в изумрудных глазах. Они полыхали как драгоценные камни, зрачок затерялся, превратившись в тонкую ниточку.

Женщина шагнула с крыльца и по-собачьи обнажила зубы.

Зарина, кажется, тоже сообразила, потому что велела Мериам немедленно отойти от Шардаша. Но адептка не сдвинулась с места, заявив: бабушка ошиблась.

— Он опасен, Мирри! — встревожено крикнула оборотница. — Твоя безмозглая мать проглядела тёмного.

Контуры Ветрувии Даргон расплылись, превратив человека в волчицу. Рыча, та кинулась на профессора, желая защитить внучку.

Зарина завизжала. На её крики прибежал муж. Оба они стали свидетелями занятной сцены.

Мериам заслонила собой Шардаша и заявила: он хороший, а она прекрасно знает, кто он. В ответ Ветрувия ощетинилась и схватила адептку за подол: мол, отойди от нечисти. Мериам вырвалась и вновь оказалась между бабушкой и профессором. На этот раз её отодвинул в сторону Шардаш, велев отойти к родителям и не мешать.

Дождавшись, пока Мериам перестала изображать защитницу, профессор издал характерный грозный рык, от которого энтузиазм Ветрувии значительно убавился. Однако она не желала отступать, кинулась на Шардаша — чтобы оказаться прижатой к земле.

— Мне доказать своё превосходство, или признаешь сама? — тихо спросил профессор, ещё сильнее надавив на холку. — Я перекинусь, не проблема, только не потеряешь ли лицо? Светлая самка против матёрого тёмного самца.

Ветрувия щёлкнула зубами и стряхнула его руку. Она подпрыгнула, желая ухватить Шардаша за горло, но промахнулась.

Арелис Ики выругался, когда увидел вместо респектабельного мага огромного серебристого зверя. Ростом он в три раза превосходил Ветрувию, а алые глаза красноречиво свидетельствовали о принадлежности к тёмным существам.

Шардаш утробно зарычал и обнажил двойной ряд зубов. И всё это на глазах у соседей!

Профессор обошёл по дуге притихшую, но продолжавшую скалиться Ветрувию, и навис над ней. Оборотница заворчала и попятилась.

Шардаш наступал, тесня Ветрувию к крыльцу. Потом огрел лапой по загривку, коротко тявкнув, и оборотница, по-собачьи поскуливая, виновато припала к земле.

Удовлетворённый безоговорочной победой, Шардаш подошёл к Мериам и потёрся головой о её плечо. Она обняла его и погладила.

В полном молчании адептка подошла к крыльцу, подняла заплечный мешок и кивнула на ворота во двор.

— Одежду жалко! — вздохнула Мериам, отпирая дверь в конюшню.

Шардаш прошмыгнул внутрь и уже через минуту ответил человеческим голосом:

— Ну, я стал предусмотрительнее и немного поколдовал перед оборотом. Давай только бельё и брюки, остальное целёхонькое. Если б была оборотнем, заметила бы: перед сменой ипостаси с меня исчезли кое-какие детали одежды. Извини, что напугал соседей, зато твоя бабушка теперь на нашей стороне.

— А что ты сделал? — Мериам порылась в мешке и протянула исподнее.

— Она самка, а я доминантный самец более сильного вида. Объяснил ей пару вещей, в частности, что на меня пасть разевать нельзя.

Полуголый Шардаш обнял адептку со спины и поцеловал в макушку.

— Всё будет хорошо, — заверил он. — Пусть сразу знают и видят: бояться нечего. Заодно твой отец перестанет говорить гадости, ибо чревато.

— Он не говорил, это ты ему одну неприятную вещь сказал, — напомнила Мериам. — А папа просто волнуется.

— Да-да, помню: дочь выйдет замуж за растлителя-учителя, забеременеет и опозорит род великих магов Ики, — передразнил Шардаш. — Ладно, пошли!

За столом повисло тягостное молчание. На еду не обращали внимания: все взгляды были обращены на Шардаша, казалось, единственного, кто не утратил аппетит. Иногда поглядывали и на ковырявшуюся в тарелке Мериам — с осуждением и неудовольствием. Ни мать, ни отец, ни младшая сестра, из-за занятий в школе пропустившая сцену во дворе, не скрывали отношения к выбору адептки. В итоге, не выдержав давления, Мериам сбежала на кухню, чтобы заварить чай. За ней увязалась Аиша.