– Вы на каникулах, София, поэтому наслаждайтесь отдыхом.

– О, я наслаждаюсь! – Заметив, что у нее изо рта вырвалось облачко пара, София попыталась выдуть кольцо – как это делали мужчины, курившие сигары, но из этого ничего не получилось.

– Что вы делаете? – спросил герцог, с удивлением смотревший на ее округлившиеся губы.

– Я пытаюсь выдуть кольцо из пара. Как мужчины из сигарного дыма.

– Хм… почему бы и нет? – пробормотал герцог, ухмыльнувшись.

София же весело рассмеялась, потом вдруг спросила:

– А чья эта лошадь? Ну… на которой я сейчас сижу…

– Купер? Ваша, София.

– Но кто обычно ездит на ней? Она очень спокойная. Вы-то ездите на Зевсе… А кому принадлежит эта кобыла?

– Многим из моих гостей нравятся верховые прогулки, но не все приезжают со своими животными. Поэтому я и держу здесь около двадцати лошадей. – Герцог потянулся к девушке, поправляя ее правую руку на поводьях. – Знаете, вы с Купер понравились друг другу. И потому она теперь ваша.

София нахмурилась.

– Но ведь вы не можете отдать мне лошадь…

– Именно это я только что сделал, – ответил Адам с улыбкой.

Рискнув взяться за вожжи одной рукой, София ткнула пальцем ему в плечо и, покачав головой, сказала:

– Нет-нет, милорд, это так же неправильно, как покупать мне одежду. И даже еще хуже, потому что лошадь дороже.

Герцог, казалось, задумался о чем-то. Потом вдруг спросил:

– Вы, кажется, говорили, что у вас есть три фунта восемь пенсов, – я не ошибся?

– Да, говорила. А что?

– Вы можете купить у меня Купер. Цена – три пенса, доставка в Лондон – за мой счет, потому что вы, черт возьми, прекрасно торгуетесь.

София не нуждалась в лошади в Лондоне. К тому же она не собиралась туда возвращаться. Впрочем, это не имело значения. И она не стала говорить герцогу, что не вернется в Лондон. Действительно, зачем ему слушать рассказ о ее проблемах, когда у него полно своих собственных?

– Может, я и хорошо торгуюсь, но я опять говорю «нет», – заявила девушка. Немного помолчав, спросила: – Но почему вы такой щедрый?

Адам криво усмехнулся и проговорил:

– Я не так уж часто совершаю добрые дела. Но вы, София, мне нравитесь, поэтому я хочу сделать вам подарок. Неужели этой причины недостаточно?

Она ему нравится?.. София уже очень давно потеряла интерес к тому, что думали о ней мужчины. Но ей было очень приятно узнать, что она нравится герцогу. И, наверное, действительно нравится, так как он сказал об этом без раздумий.

– Полагаю, что этой причины вполне достаточно, – ответила девушка.

– В таком случае вы должны мне три пенса.

София с усмешкой кивнула:

– Хорошо, договорились.

– Давайте остановимся вон там. – Адам указал на подъем справа от тропы.

София снова кивнула; она была рада остановиться и спешиться на несколько минут.

– А далеко ли отсюда до Ханлита? – спросила она.

– Он прямо за этим холмом. – Спрыгнув на землю, Адам подошел к девушке и протянул к ней руки, чтобы помочь спешиться.

– Я же надела брюки, – сказала София. – Думаю, что я и сама смогу спуститься.

– Не беспокойтесь. Чуть наклонитесь, и я вас поймаю.

София положила руки на плечи герцога, и тот, подхватив ее, тут же опустил на землю. Но почему-то по-прежнему обнимал за талию. Софию охватила дрожь, и она, подняв голову, взглянула на стоявшего перед ней мужчину.

В следующее мгновение их взгляды встретились, и он, взглянув на ее губы, пробормотал:

– Я собираюсь тебя поцеловать.

Охваченная волнением, София кивнула и тихо произнесла:

– Да, хорошо. А я уже начала опасаться, что ты передумал, хотя наше пари…

– Хватит болтать, – перебил Адам с улыбкой. Он еще крепче прижал девушку к себе и, чуть наклонившись, прильнул к ее губам.

София понятия не имела, как ей сейчас следовало себя вести, но она точно знала, что ей очень хотелось поцеловаться с Адамом. Когда же поцелуй их прервался, он посмотрел на нее сверху вниз и тихо произнес:

– Думаю, я мог бы соблазнить тебя.

– Если не будешь пытаться купить мои чувства, то, может быть, и соблазнишь, – ответила София.

Мужчины в «Тантале» не раз предлагали ей всевозможные подарки и деньги, но она, как правило, отказывалась. Отказывалась вовсе не из-за стыдливости или надежды на замужество, а лишь потому, что ей нравилась именно та жизнь, какую она вела. К тому же ни один из ее потенциальных любовников не интересовался ничем, кроме ее внешности. В результате она отказала всем, кроме двоих. И эти двое были ее ошибкой.