– Чтобы понять, ты должен увидеть, – нервно облизала губы. – Прошу, отвернись на минуту или выключи свет.

Влад понимал, что она хочет ему показать, но не стал говорить, дабы не спугнуть. Если Мии легче так всё пояснять, он не станет мешать. Молча подойдя к двери и нажав на выключатель, он отвернулся к стене.

– Включай, – слабо проговорила она через некоторое время.

Влад, выполнив её просьбу, повернулся. Взгляд моментально приковался к стройному телу. Мия, слегка прикрывавшая рукой грудь, находилась лишь в одних кружевных трусиках. Покусывая губы, пронзительно смотрела на него. Её ноги, бёдра, живот и плечи были в синяках. На левой груди у соска Влад заметил следы маленьких круглых ожогов.

«Должно быть, от сигареты», – мелькнула у него мысль. Он крепче стиснул зубы. Ненависть к монстру, сотворившему такое, топила душу. А разум мужчины кричал, что, невзирая на жестокие отпечатки садизма на теле, Мия сохранила потрясающую природную женскую красоту.

Мия, взяв свои густые волосы в ладонь, подняла их и повернулась спиной. Взгляду Влада открылся огромный ожог в виде креста. Дикая злость обрушилась на него подобно голодному зверю. Он подошёл к столу и, взяв свой бокал, залпом его опустошил. Обнял трясущуюся от едва сдерживаемых рыданий Мию. Развернул к себе лицом.

– Я с тобой. Всё будет хорошо, – утешительно заговорил он, гладя её по голове. – Только расскажи, ничего не утаивай. Любая мелочь… Мне необходимо знать.

– Обо всём поведаю, – она прижалась обнажённой грудью к торсу Влада, обвивая руками его шею. Запутала пальцы в чёрных, будто смоль волосах, шепча с придыханием: – Ты ведь меня не бросишь? Не оставишь этому чудовищу? – начала целовать его в щёки, уголки губ, ластиться, словно кошка.

Владу показалось, что он стремительно теряет контроль над собственным телом и рассудком. Всё начало расплываться. Стена между явью и сном заветных желаний пошла трещинами, покрылась рябью и обрушилась. Перед глазами мелькнула кровать, обнажённое женское тело. Горячий дурманящий туман забрался под кожу, потёк по венам и заполнил бешено бьющееся сердце. Он застелил глаза, окутал язык, проник всюду расслабляющей, но и возбуждающей лавиной. Вдруг голос Эльвиры зазвучал совсем где-то рядом, над ухом. Она зашептала: «Люблю. Не могу без тебя».

Жар в жилах. Её руки на его груди. Её глаза, с желанием смотрящие в его глаза. Приятные, волнующие ощущения. Стон. Провал в темноту…

***

Влад проснулся с сильной головной болью, что будто пилой проходилась по его сознанию вперёд-назад, вперёд-назад. В ушах звенело. С трудом разлепив веки, он упёрся взглядом в потолок спальни. Мысли тяжело проникали в словно набитое ватой сознание.

«Что произошло?.. Эльвира!»

Резко сел. Перед глазами заплясали тёмные пятна.

«Мия…»

Оглянулся. Никого. Дотянувшись до брюк, надел их.

«Опоила чем-то?.. Да, кажется, она пила вино. А я? Тоже пил?.. Мия меня целовала? Или я её?»

Откуда-то донёсся женский стон.

Влад, шатаясь, зашёл в гостиную и увидел на стене кровавый отпечаток. Под ним на полу растянулось тело Яна или Дамира, он не мог понять, ибо одет мужчина был в спортивный костюм, а половины головы превратилась в кашу. Такие увечья обычно наносит выпущенная в упор пуля.

На диване с пистолетом в руке лежала обнажённая Мия. На её покрытой запёкшейся кровью груди была огнестрельная рана. Холод пробежался по спине Влада, ледяными когтями ужаса тронул сердце.

Стоявшая на журнальном столике видеокамера издевательски задорно подмигивала, оповещая об имеющейся к просмотру записи. Экран телевизора заполняла выведенная с флешки фотография счастливой Эльвиры.

– Мия! – Влад кинулся к ней. Взгляд его заметался в поисках мобильного телефона. Забрал пистолет себе в карман. Схватил с пола валяющуюся рубашку и прижал к ране.

– Прости, – с трудом простонала Мия. – Запись, я сказала. Всё. Мама, спаси… Прости, я не смогла…

– Глупенькая, что же ты натворила? Держись, Мия. Держись! – Влад увидел телефон под столиком. Схватив его, набрал номер Жюля. – Срочно врачей ко мне, – закричал он, как только услышал голос друга. – Лучших! В операционную Мию надо! Огнестрельное ранение! Спецов по прикрытию и чистке… Тут грязь, Жюль… – отключил звонок и, сев на диван, обнял Мию. Начал с ней говорить, умоляя Бога, чтобы она не потеряла сознание. Целовал её лицо и шептал: – Держись. Ты нужна матери, что бы ни случилось. И мне.

Спустя пятнадцать минут в квартире уже были оперативно прибывшие врачи и охрана из посольства. Мия всё-таки потеряла сознание, но спешно оказывающий ей первичную помощь седовласый доктор уверил, что выживет. Когда её, стонущую «люблю… прости…», понесли из квартиры везти в госпиталь, Влад приказал охране отправляться с ней и беречь как зеницу ока, добавив, что они головой отвечают за каждый вдох и выдох Мии. Чистильщики, сделав нужные процедуры по устранению следов трагедии, спустя час также уехали, забрав с собой труп. Влад остался один.

Голова шла кругом. Произошедшее казалось страшным сном. В висках стучала кровь.

Влад выпил обезболивающее и открыл нараспашку окно. Ему необходим был поток свежего воздуха, чтобы немного прийти в себя и решить, как действовать дальше.

Несколько раз подряд приложил кулаком об стену, желая выплеснуть эмоции. Чертыхаясь, вернулся к столу и подключил камеру к телевизору. Встряхнув ноющей после ударов рукой, взял пульт и сел в кресло.

На экране появилась обнажённая Мия, обессилено опустившаяся на диван, держала пистолет в руке. Она дрожала. По её щекам текли солёные ручейки.