— Ино.

Дуан опять повернул голову и успел заметить, как Железный, прежде чем поднять что-то, стоявшее поблизости, стряхивает с ладони крошки, еще недавно бывшие крупной галькой.

— Возьми. Ты знаешь, когда можешь его зажечь. Правда?

Тайрэ протягивал небольшой красный фонарь — знакомый, старый, с щербиной на верхнем крае. Дуан взял его и провел кончиком пальца по пыльному стеклу.

— Мы обязательно его увидим и придем на помощь. Я увижу.

— Я знаю. — Дуан спрятал фонарь под плащ.

— И еще, Ино…

— Да?

— Может быть, не стоит так бояться стать в чем-то похожим на отца. Он не был плохим королем.

— А человеком?

— Тоже. Хотя здесь все сложнее.

Дуан кивнул. Ему не хотелось больше говорить об отце, даже спрашивать, почему Железный считает именно так. У Багэрона Тайрэ всегда была своя внутренняя, малопонятная шкала оценок. Незаметно, но оценки он расставлял всем. И почти ни разу наставник не ошибся. Значит, его слова просто предстояло проверить в будущем.

— Спасибо. Береги себя. И не забывай иногда…

Что-то темное бесшумно опустилось рядом; Дуан уловил пряный запах жестких черных волос.

— Прости, я опоздала.

Дуану показалось, что Дарина чем-то расстроена, но почти тут же золотые глаза весело блеснули. Нуц подхватила его под руку и прислонилась щекой к плечу.

— Смотри не лопни от важности. Мне будет очень тебя не хватать.

Дуан обнял ее и прижал поближе, продолжая смотреть на огонь. Услышал, как тяжело Дарина вздохнула, и, подумав, что догадывается о второй причине ее подавленного настроения, сказал:

— Непременно спрошу Кеварро, что он думает о тебе, и предложу написать письмо. Судя по всему, ничего ты о нем не узнала, иначе он уже был бы уложен на обе лопатки.

— Еще узнаю! — вскинулась она. — И уложу. Когда Маленькая Розочка будет выходить замуж, ты ведь дашь бал? Я заявлюсь. В более обычном своем наряде. И уж тогда…

— Будет тебе, — благодушно оборвал ее Железный. — Я все равно отпущу тебя замуж не раньше, чем мы будем обеспечены пактом и кругленькой суммой на старость!

— Но ты ведь отпустил его править королевством. — Нуц поставила ладонь Дуану на колено, чуть перегнулась к Тайрэ и захлопала ресницами. — Ах да, я забыла. Любимчикам можно все.

— Я не любимчик, — возмутился Дуан. — И если бы я мог не править…

— Ну конечно, тебя-то отпустили бы хоть куда. — Черный Боцман села обратно. — Надо было продать тебя в гарем, еще когда я только появилась!

Железный негромко рассмеялся. Дуан, взлохматив Дарине волосы, подхватил этот смех.

Гости вернулись во дворец только перед рассветом. Пока процессия, к которой присоединились и Дуан, и странно притихшая Розинда, и такой же тихий Арро, двигалась в сторону Альра-Гана, на гальку медленной осторожной поступью возвращалось море. Оно заливало остатки кострищ. Поднималось вдоль каменных опор и с любопытством облизывало их. Легкие волны бежали по поверхности.

— Как вы повеселились, принц?

— Более чем замечательно.

— А вы, любезная сестра?

Розинда подняла на Дуана глаза.

— Тем лучше, что никто лишний не докучал мне. Я была одна, думала.

Делая вид, что не замечает ни припухших губ, ни порванного подола, Дуан с некоторой долей лукавства прищурился.

— А что же, мы пригласим принца Фаарроддана о’Конооарра вновь? Я бы не отказался.

И Дуан с самым скучающим видом перевел взгляд на воду. Но боковым зрением он не смог не отметить: принц и принцесса не переглянулись. В теплом, наполненном перезвоном бубенцов воздухе прозвучал совсем не тот ответ, который ожидался.

— Я утомилась от гостей, голова идет кругом. — Прежде чем Дуан спросил что-то еще, Розинда уставилась на него. — А как провели эту ночь вы, дорогой брат?

— В праздных плясках, по которым скучал, — ровно солгал он.

Сестра кивнула и поторопила лошадь, отдаляясь от своих спутников. Дуан чуть ближе подъехал к принцу Арро и полушепотом уточнил:

— Все ли в порядке?

Подбородок нирца был опущен, пальцы — сжаты. И все же ответ его прозвучал ровно и спокойно, а глаза оживились радостной, хотя и старательно скрываемой уверенностью.