— Я сделаю все ради нее и ради вас.

Дуан тоже встал и, подойдя, протянул ему руку.

— Простите меня, дорогой ко’эрр. Я проявил излишнюю горячность.

— Я тоже.

Дуан невольно усмехнулся. Ему остро нужна была хотя бы одна искренняя улыбка.

— Да? Я совсем не заметил этого.

— Как и почти никто, кто со мной знаком.

По-прежнему сжимая его ладонь, Дуан тихо спросил:

— Может, она все-таки сбежала? Сбежала, а не…

— А ей было от чего сбегать? — Светлые глаза Арро опять будто прожгли все внутри. — Вы? Или я?

Дуан лишь неопределенно пожал плечами. После услышанного он точно этого не знал.

…Король, и советники, и стража — все тогда много обещали. Любое обещание, будь оно выполнено, перевернуло бы чью-то судьбу. Но их не выполнили. Потому что бумажки не помогли, хотя их становилось все больше и больше, а обещания — краше и краше.

…По улицам притихшего Ганнаса бесшумно ходили несколько теней. Иногда они останавливались, чтобы сорвать очередную листовку с портретом и пустить лететь по ветру. Они смеялись, перемигивались, покупали на рынках самые красивые ткани и от всего сердца желали его величеству удачи.

— Ее нет в Древних Чертогах.

Доложил сам начальник Стражи Гробниц и вытер бледный — как и у всех, кто охранял это место, — лоб. Сидевший в кресле, почти не спавший уже три ночи подряд Дуан поднял покрасневшие глаза на крупного черноволосого мужчину в голубой накидке.

— Зачем вы искали ее там? — хрипло спросил он.

На широком квадратном лице отразилось нешуточное замешательство.

— Но, ваша светлость, вы-то нашлись именно в пещерах…

Дуан жестом показал, что понял. Он так устал, что едва не забыл собственную ложь.

— На границах уже всех проверяют. А принцы да графы шатаются по всем землям, так говорят в округе. Ищут ее светлость.

— Пусть ищут, пусть. Идите.

И Дуан опять прикрыл лицо руками, не замечая, что огонь в очаге почти погас.

С хлопком двери, ведущей в королевские покои, будто бы захлопнулась другая. Дверь пустынного агадэра, долго и удачно прикидывавшегося живым. Хозяева вот-вот должны были выйти приветствовать гостя. И пригласить остаться навсегда.

…Но в тот же вечер король Альра’Иллы, капитан Два Лица вывесил на балконе старый красный фонарь.

Глядя на колеблющийся свет, он вдруг вспомнил, откуда вообще Железный заимствовал этот обычай — говорить друг с другом тревожными алыми всполохами. А вспомнив, впервые за долгое время уснул почти спокойно, без мыслей и снов.

Пятнадцатый прилив. Верный путь

После взрыва Семнадцатого острова и освобождения из плена команда без ропота, даже дружелюбно приняла юного принца. Все они: молодые и старые, могучие и хилые, воспитанные и дикие люди — разделили с капитаном верную, нужную черту, — умение помнить добро. Так что Ино, хотя он и оказался в нынешнем составе команды младшим, не досталось ни насмешек, ни помыканий. Он ведь сделал то, что, по словам Ноллака, следовало, — доказал, что не трус, и готовился доказывать раз за разом.

Его не назначили юнгой, как он ожидал. Нет, нового юнгу, маленького дагирца, взяли вскоре в одном из портов, взамен убитого прежнего, а второго подобрали с потерпевшего крушение чужого судна. В принце же команда видела пока не равного, но того, из кого Багэрон Тайрэ рано или поздно воспитает равного. И даже пиршество в честь принятия на борт устроили настоящее — с вином, шумом, нестройным пением. Все хлопали по плечам, знакомились, расспрашивали, откуда же «бедный сиротка», и болтали в ответ о себе.

Ино вдохновенно врал, благо, ложь они с Железным обсудили заранее. Ино пил — конечно, не как все, но определенно больше, чем когда-либо в жизни, попробовал все три вида жемчужной висхи: розовую, белую и черную. Ино даже вспомнил и спел пару песен, исполнявшихся на дворцовых пирах менестрелями. К середине ночи его, взбудораженного и счастливого, уже едва держали ноги.

Тайрэ он нашел на носу корабля: тот десять швэ назад заявил, что «орущие глотки» его измучили и он вообще жалеет, что спас команду. Капитан стоял, опершись на борт, и глядел на волны. По пути Ино споткнулся и опрокинул бочку. Тайрэ не обернулся, а только сообщил:

— Будешь сам набирать воду.

— Буду, — пообещал принц и все же подошел.

— Совсем окосел? — сочувственно уточнил Тайрэ, когда Ино встал рядом. — Не бери пример с моих лбов, они не все время так пьют. Я не люблю разгула, у нас тут не крысиная посудина.

— Я знаю… — отозвался Ино. — У нас тут куда лучше.

Тайрэ слабо улыбнулся и поднял голову. С неба подмигивали два созвездия: одно напоминало арбалетную стрелу, второе — что-то вроде щита или раковины. Ино прищурился на них и сказал: