Опыт знакомства с предпринимательской деятельностью, получаемый, к примеру, в случае наличия семейного бизнеса, является одним из ключевых факторов выбора карьеры предпринимателя [Dunn, Holtze-Eakin, 2000; Hout, Rosen, 2000; Krueger, 1993]. Родители-предприниматели могут помочь своим детям в процессе их вовлечения в предпринимательскую деятельность путем предоставления социального капитала, включающего в себя контакты с поставщиками, бизнес-партнерами, клиентами и пр.

Иными словами, начинающие студенты-предприниматели могут воспользоваться сетью профессиональных контактов своих родителей в процессе создания собственного бизнеса [Laspita et al., 2012; Sorensen, 2007], что дает им преимущество при переходе от предпринимательских намерений к действиям по открытию фирмы по сравнению с теми, у кого нет доступа к широкому набору ресурсов, открытому для выходцев из предпринимательских семей.

Студенты, выросшие в предпринимательских семьях, получают возможность учиться у своих родителей и перенимать их ролевые модели [Aldrich, Renzulli, Langton, 1998; Chlosta et al., 2012], что формирует положительное восприятие карьеры предпринимателя и позитивное отношение к возможности вовлечения в предпринимательскую деятельность.

Таким образом, выходцы из предпринимательских семей могут быть не только склонны к развитию предпринимательских намерений, но и более активны в вопросах, касающихся их реализации на практике.

Наличие семейного бизнеса позволяет получать больше практических знаний об управлении предприятием и процессах принятия решений [Mueller, 2006]. Носители таких знаний будут более уверены в себе при переходе от предпринимательских намерений к действиям по созданию бизнеса, демонстрируя относительно невысокий уровень страха провала. Кроме того, родители-предприниматели могут помочь своим детям, предоставляя им финансовые ресурсы на льготных условиях [Dunn, Holtz-Eakin, 2000], а также открывая доступ к человеческому капиталу [Lentz, Laband, 1990]. В результате наличие дополнительных ресурсов, предоставленных семьей, владеющей бизнесом, усиливает воспринимаемый поведенческий контроль, так как широкий доступ к ресурсам в сочетании с позитивной оценкой предпринимательских возможностей укрепляет веру в собственный успех и в некоторой степени определяет вероятность благополучной реализации имеющихся намерений [Ajzen, 2002].

Данное обстоятельство является особенно важным, поскольку воспринимаемый поведенческий контроль и намерения выступают в теории запланированного поведения двумя элементами, напрямую связанными с последующими действиями [Ajzen, 1991]. Таким образом, при условии отсутствия изменений в декларируемых намерениях вероятность вовлечения в деятельность по их реализации будет выше при наличии более сильного воспринимаемого поведенческого контроля. Основываясь на приведенных ранее аргументах, можно предположить, что он будет более развит в случае студентов – выходцев из предпринимательских семей.

Помимо помощи в получении доступа к ресурсам, необходимым для создания и развития бизнеса, родители-предприниматели могут оказывать своим детям эмоциональную поддержку, выражая одобрение их карьерного выбора и формируя, таким образом, положительные субъективные нормы. Результаты эмпирических исследований свидетельствуют о том, что потенциальные предприниматели, получающие поддержку от своих родственников, друзей и знакомых, с большей вероятностью осуществят переход от предпринимательских намерений к действиям по созданию фирмы [Zanakis, Renko, Bullough, 2012]. Эмоциональная поддержка совместно с более высокой предпринимательской самоэффективностью может служить важным фактором формирования предпринимательских намерений и фактического вовлечения в деятельность по созданию и развитию бизнеса в случае студентов – выходцев из семей, занимающихся предпринимательством [Sequeira, Mueller, McGee, 2007].

Гипотеза 2. Положительная связь между предпринимательскими намерениями и масштабами деятельности по созданию бизнеса будет сильнее в случае наличия у семьи студента собственного предприятия.

Пол. Существует ряд общепризнанных различий в подходах к построению карьеры между мужчинами и женщинами [Maxwell, Broadbridge, 2014]. В частности, принято считать, что мужчины в целом более склонны к вовлечению в предпринимательскую деятельность (см., напр.: [de Bruin, Brush, Welter, 2007; Chen, Greene, Crick, 1998; Gupta et al., 2009; Scherer, Brodzinski, Wiebe, 1990; Zhao et al., 2005] и др.). Несмотря на то что авторы некоторых исследований приходят к выводу об отсутствии гендерных различий в предпринимательстве, имеется ряд работ, выявивших наличие отличий в когнитивных моделях [Brush, 1992], психологических чертах [Sexton, Bowman-Upton, 1990], мотивах вовлечения в деятельность по созданию собственного бизнеса [Maes, Leroy, Sels, 2014].

В частности, в [Maes et al., 2014] на примере выборки студентов, обучающихся по профилю «Бизнес и менеджмент», было установлено, что девушки выделяют стремление «уравновесить» работу и семейную жизнь в качестве основного мотива к занятию предпринимательской деятельностью. Мотивация такого рода является более слабым фактором формирования позитивного отношения к предпринимательству по сравнению со стремлением к достижениям – мотивом, которым чаще всего руководствуются юноши. Помимо этого, девушки чаще менее уверены в себе с точки зрения ощущаемого контроля над ситуацией – фактора, способного, наряду с предпринимательскими намерениями привести к непосредственному вовлечению в деятельность по созданию бизнеса [Ajzen, 1991].

Метааналитический обзор по данной проблематике [Haus et al., 2013] демонстрирует, что в среднем женщинам присущи более низкие показатели по всем трем параметрам, отражающим элементы теории запланированного поведения: отношению к предпринимательству, воспринимаемому поведенческому контролю и общественному отношению к факту вовлечения в предпринимательскую деятельность.

В лонгитюдном исследовании предпринимательства среди студентов [Joensuu et al., 2013] показано, что девушки демонстрируют более слабые предпринимательские намерения, причем уровень последних снижается с течением времени более интенсивно по сравнению с уровнем соответствующих намерений юношей. В результате «женщины реже осуществляют переход от намерений к действиям» [Haus et al., 2013, р. 145].