– Это медвежонок Карел. Пупсис.

– Странная какая-то порода, - проговорил Кис, рассматривая рисунок.

– Давно, когда папа учился еще в школе, он выдумал и нарисовал медвежат-пупсисов, что означает 'пушистики'.

Кот продолжил рассматривать пупсиса. Было видно, что забавный медвежонок ему понравился.

– Что ж, кажется, это вполне подходящий житель для моей сказочной страны, - потерев лапой подбородок, наконец, сказал Кис.
– Нарисуй мне несколько пушистиков. Надеюсь, что они будут такими же славными, как выглядят на рисунке.

– А где же мне его изобразить? Весь листок зарисован деревьями и кустами.

– А ты помести в угол листка белую стену. И используй ее вместо холста.

– Какие же в лесу могут быть стены?

– Тогда белый валун. Гладкий с одной стороны. И достаточно большой, чтобы нарисовать существо моего размера.

– Хорошо. Только ты отодвинься в сторонку, чтобы я тебя случайно не закрасила.

– Лучше я пойду, посмотрю, где мне поселить медвежат. Вернусь, когда ты закончишь рисовать.

Кис важно удалился по тропинке и скрылся за поворотом. Это было похоже на то, как видишь на экране телевизора. И даже еще лучше, потому что с каждым днем мой рисунок становился все красочней и лес на нем мне уже казался почти настоящим. Хотя на столе передо мною по-прежнему лежал обычный альбомный листок. Я даже потрогала его пальцем. Обычная бумага. И все же с каждым мгновением изображение на ней все более наполнялось жизнью. Мне даже казалось, что я слышу, как шевелит листву ветерок, слышу щебет лесных птиц.

Достав кисточки и краски, я нарисовала на переднем плане, у самого начала тропинки большой белый камень. А пока краска сохла, добавила несколько мелких деталей в рисунок: бабочку на цветке, муравейник, камушек на тропинке.

Когда рисунок валуна, на мой взгляд, достаточно просох, я взяла карандаш и на гладкой белой поверхности камня вывела контур пупсиса. Туловище, все покрытое густой длинной шерсткой, закрасила оранжевым карандашом. Передние лапы, служащие пупсису руками, косолапые ножки, ушки и улыбающуюся мордашку - раскрасила желтым. Получилось очень красиво. И не удивительно. Ведь я очень старалась и от усердия даже выпачкала карандашами свой язык.

Закончив работу, я отодвинула листок и стала ожидать, когда пупсис оживет и заговорит. Но медвежонок оставался неподвижным. Я подтолкнула его кончиком карандаша, чтобы поторопить с оживлением. Но это не помогло. Пупсис даже не пошевелился. Пришлось дожидаться Киса. Может он знает в чем дело. Вдруг, кроме Котиса, больше не оживет ни один рисунок.

Наконец-то из-за деревьев показался мой приятель.

– Неплохо, можно даже сказать - замечательно!
– увидев выполненную работу, сказал Кис.
– А почему он стоит, как истукан?

– Не знаю. Наверное, у меня ничего не получилось.

– Получилось, получилось, - успокоил меня Кис.
– Правда, приятель?
– обратился он к пупсису.
– Почему же ты молчишь? Разве ты не знаешь, что не отвечать, когда к тебе обращаются - невежливо? Или тебе не нравится, как тебя нарисовали?

– Нравится, - чуть слышно, сквозь зубы произнес пупсис.

– Наверное, ты просто стесняешься, - продолжил Кис.
– А как тебя зовут?

– Карел, - уголком рта сказал пупсис.

– Почему же ты не шевелишься? Разве у тебя не затекли ноги?

– Нарисованным существам запрещается шевелиться днем, да еще в присутствии людей, - на этот раз медвежонок говорил уже несколько громче, чем прежде.

– Это на других листках бумаги нельзя. А этот - волшебный. Здесь все можно. Бегать, прыгать... Хоть днем, хоть ночью. Видишь, я с тобой разговариваю - и ничего.

Пупсис подумал - и спрыгнул с камня. Оглянувшись, он сказал, улыбаясь во весь рот:

– Как тут чудесно!

– Ты еще не видел, как красиво возле пруда, - тоном радушного хозяина произнес Кис.
– Жалко только, что Элис не может увидеть вместе с нами все чудеса волшебной страны.

– Может быть откроется какой-нибудь способ попасть и мне в твой замок?
– неуверенно предположила я.

Однако Кис замотал головой:

– Не думаю. Ты такая большая. А лист бумаги маленький. Но может в нашей стране появится когда-нибудь волшебник и с помощью колдовства перенесет тебя к нам в гости... А пока, не будешь ли так добра, нарисовать для Карела еще нескольких приятелей?