Далее, другие два монаха подошли к ним, и, не задавая никаких вопросов, так же молча, проводили их до громадных массивных монастырских ворот. Они отодвинули тяжелый засов и выпустили их через небольшую калитку сбоку.

Только выйдя на улицу, Шнобель, похоже, сориентировался. Но Кроласу этот район города был совершенно не знаком.

– Кажется, мы находимся где-то между Аксайским и Новочеркасским районами города, так как сразу за монастырем - остатки железной дороги. Ей теперь никто не пользуется. Видишь, там, вдали, за небольшими домами - высоченная стена?

– Это... Городская стена?

– Да. Здесь заканчивается город... За стеной - сельский район.

– И трущобы...

– Может быть.

Шнобель повернул в сторону, противоположную железным рельсам. Долгое время они шли мимо зданий коттеджно - дачного типа, пока не вторглись в привычные просторы многоэтажек, шопов, эскалаторов, бусов и метро. Выйдя "к цивилизации", как сказал Шнобель, они вскоре заметили станцию метрополитена. Это была конечная станция одной из веток.

Выйдя для пересадки, через пару станций, Кролас простился со Шнобелем.

– Ну... Мне пора на выход. До будущих времен!
– сказал ему Пещерник.

– Пока! Надеюсь, скоро встретимся. Бывай!
– отозвался Иоганн.

Он доехал до ближайшей к дому станции метро, и вышел. Вран, никем из прохожих не замечаемый, сидел у него на плече. Было раннее утро. До работы ещё оставалось время.

У подъезда своего дома Кролас с разбега налетел на гнусную фосфоресцирующую урну, забитую пластпакетами с мусором. Другой прохожий только что пнул её, подальше со своей дороги. Урна лихо подъехала к Иоганну по скользкому тротуару, только что промытому дворниками с порошком, до зеркального блеска. Кролас чуть было не растянулся, вписавшись в урну... Долго балансируя на скользкой поверхности, всё же удержался на ногах.

– Блин! Эти заморочки с урной становятся традицией, - сказал он.

А вот и подъезд, до боли знакомый. Ему показалось, что он не был здесь, по крайней мере, с неделю. Ещё миг - и он вдыхал родной запах наркосигарет, кошачьей мочи и почему-то Ромашки-4... Вдыхал даже с удовольствием.

"Я наконец-то дома, чёрт побери!" - подумал Иоганн.

Войдя в скоростной лифт и нажав этаж 17 надземного сектора 2, он расплылся в блаженной улыбке идиота, радующегося возможности сладкого отдыха. Дома Иоганн разделся, запихнув одежду в стиркомбайн "Мамонт", а своё тело в рейнрум.

А после, он накормил себя и врана шопснабом со вкусом клубники и сливок. Что, впрочем, не вызвало у птицы восторга.

– Не люблю сур-рогаты!
– отреагировал вран, неожиданно мрачный.

Кролас пообещал купить ему шокпасту. И собирался, уже облачившись в свежеотстиранную и проглаженную "Мамонтом" одежду, двигать мослы в редакцию, как вдруг сработал телекс. Звонила Зинка.

– Наконец-то ты удосужился домой вернуться! А то сплошное "абонент недоступен..." Или ты просто нажал спецом в телексе кнопку "отсутствую"?
– весело защебетала она. Зинка потягивала свой очередной утренний "полезный", по её обычному заявлению, коктейль, совершенно омерзительного вида. И закусывала его пророщенной пшеницей. Сейчас коллега Кроласа, по её понятиям, была одета строго официально. Она была ярко-зеленого цвета (в смысле волос), с бледно-перламутровой кожей и в черном строгом платье. Которое, впрочем, полностью обнажало груди, оставляя в их области только легкую сеточку. Сбоку в прическу Зинка вставила три павлиньих пера.

Иоганн сообщил игриво, что, действительно, весь вечер и даже ночь отсутствовал по причинам личного соображения.

– Нужно же мужчине отдохнуть, хоть в свой выходной день!
– поспешил он оправдаться.

– Кобель!
– констатировала Зинка с легкой ужимкой. Потом, после паузы, спросила:

– Помнишь ли ты, что сегодня - небольшой и скромный юбилей нашей дорогой редакции? Между прочим, на него приглашены именитые гости и даже кто-то из Отцов Города. Ну, а уж мы, журналисты, должны присутствовать в обязательном порядке.

– Ой, ёй!
– Кролас провел ладонью по лицу, сверху вниз.

– Не рад? А нам, между прочим, подарки дарить будут. И угощение - бесплатно.

– Бесплатным бывает лишь сыр в мышеловке. И где будет этот праздничек? Когда начало?

– В кафе "Юбилей". В десять.

– Спасибочки, Зин!

Она ухмыльнулась. Кролас потихоньку осел в армчеар и достал из подлокотника пачку "Вечернего Ростова". Затем, мило пообщавшись с Зинкой на тему нескольких редакционных свежих сплетен, он спросил:

– Я выгляжу достаточно прилично для кафе?

– Гм... Как тебе сказать? Цвет лица - зеленоватый, подглазники на полфейса... Щетина приличная. Но, для журналиста вид вполне сносен, если сделаешь морду тяпочкой. Да, и ещё: не вздумай круто одеться - станут меньше платить. Господа сверху не любят, когда люди нашего ранга имеют собственное мнение, но это еще могут простить. А вот, когда они одеваются круче, чем они сами... Это - можно сказать, криминал. Блистать можно только на котурнах. Ну... исключение иногда делается. Но, только для эффектных молодых журналисточек, нередко имеющих знатных спонсоров (при этих словах Зинка состроила глазки и поправила волосы).