«Вкуснота!», — немедленно восхитились головастики. Ягода была сладкой и сочной.

— Любишь вишню? — появился, как черт из табакерки, Кирилл. Майка у него была в брызгах воды, видимо, из той самой бочки.

— Люблю, — легко согласилась я. — Ну как, искупали Игорька?

— А куда он денется? — хмыкнул парень.

— Бедняга. Какие вы все-таки ужасные друзья, — шутливо покачала я головой.

— Этот бедняга меня однажды головой в сугроб засунул, — ворчливо отвечал Кирилл.

— Ага, значит ты — злопамятный! — торжествующе воскликнула я.

— Да нет, вроде бы, — даже растерялся немного гость. — Просто к слову пришлось…

Глядя, как у меня глаза бегают в разные стороны, от куста к кусту, он вдруг улыбнулся.

— Тут всегда была классная вишня. Мы часто бывали тут с парнями, — пояснил он, видя недоумение на моем лице. — Устраивали тусовки — предки у Игоря не препятствовали. Только одно было плохо, — вздохнул он, щурясь на ласковом вечернем солнце.

— Что же? — поинтересовалась я.

— Его родители выдвинули два запрета — не пить на даче и не трогать посадки.

Моя рука, только-только коснувшаяся вишен, замерла.

— Но мы нашли выход, — лукаво улыбнулся Кирилл, прекрасно понимающий мое состояние. — Тут неподалеку заброшенный участок есть. Там много вишневых деревьев.

— Ничьих? — заблестели у меня глаза. А что, пока никого нет, может быть, нарвать себе вишенки?!

— Ничьих, — подтвердил Кирилл. — Пойдем, нарвем?

— Пойдем! У Дэна ведерочко есть в багажнике, — припомнилось мне вовремя.

И мы, крикнув, что скоро вернемся, вышли за ограду.

Заброшенная дача находилась неподалеку — на этой же улице. Выглядела она неуютно: покосившаяся, заросшая мхом, окна заколочены, крыльцо вросло в землю… Правда, на участок мы на заходили — шикарные вишневые кусты, прямо-таки ломящиеся под грузом ягод, росли прямо перед домом, за хлипким забором, на гнилые бревна которого отчего-то были надеты банки из-под пива.

— Соберу все! — решила я, что нечего добру пропадать. — Ничего не оставлю!

— Правильно, — согласился Кирилл. — Жалко, если пропадет. Местные не собирают…

— Кстати, почему? — с полным ртом спросила я, пытаясь не проглотить косточку вместе с ароматной мякотью.

— Участок проклят, — сообщил мне с серьезным видом Кирилл. Я от неожиданности подавилась и закашлялась, и ему пришлось хлопать меня по спине.

— Шучу я, шучу, Мария. Почему ты такая доверчивая? — спросил он, качая головой.

— Потому что я верю людям, — отозвалась я хриплым голосом. А гость отчего-то нахмурился. — Ну, блин, спасибо, удружил. А если бы косточка мне не в то горло попала?!

— Тогда бы меня уничтожил твой парень, — серьезно сказал Кирилл. — Поэтому будь аккуратна. Я все еще хочу жить.

Я только злобно покосилась на него и продолжила собирать ягоду, строя планы по захвату вишни. Понятное дело, сейчас мы всю эту вкусноту собрать не успеем, да и ведерко совсем небольшое, к тому же времени мало — судя по голосам и шуму машин, собираться гости, и нам тоже скоро нужно будет идти обратно. Но под покровом ночи я смогу сюда вернуться с дополнительной рабочей силой в виде Дэна и мы наберем вишни домой…

Мы, работая в четыре руки, и не забывая кидать ягоду в рот, быстро наполнили ведро. Оставалось еще чуть-чуть, однако нам помешали.

— А чего это вы тут делаете, засранцы эдакие? — послышался вдруг громкий зычный голос. Я оглянулась, едва не рассыпав от неожиданности ягоду, и увидела выходящего со стороны участка мощного боевого дедка с белой бородой и… топором наперевес.

Глаза у меня широко открылись. Это еще что за напасть?

— А вот и проклятье, — вздохнул Кирилл. — Ты, Мария, беги, я тебя прикрою. Кажется, он буйный.

— Мы не засранцы, — вымолвила я возмущенно.

— Ягоду положи, незасранка, — мрачно отвечал дед. — Ишь, нашлись, умники. Ворье поганое.

— Зачем вы нас обзываете?! — возмутилась я. — Идите себе, куда шли.

А что, ходит тут по чужому участку и топором честных людей пугает!

От моих слов бравый дедушка пошел яркими красными пятнами.

— Ты помелом-то своим не молоти чушь, воровайка, — посоветовали мне, и я разозлилась еще больше. Воровайкой меня еще никто не обзывал!