– Вас? А это?..
– В мое сердце словно воткнули ледяной гвоздь.

– Это наша дочка, Верочка. Знаешь, я так мечтала о дочке, мне так жаль, что не смогла тебе подарить ее и сыновей.
– Лена аккуратно выдвинула неожиданно застеснявшуюся девочку из-за своей юбки.
– Доченька, познакомься с папой, и попрощайся. Нам скоро уходить.

Призрачная девочка глянула на меня, и снова уткнулась в юбку матери.

Я постился на колено, и протянув руку, бережно коснулся макушки моей дочки, украшенной здоровенным бантом.

– Лена, Верочка... простите меня. Простите, что не сберег.
– Горло перехватило, перед глазами плыло.

– Мы тебя любим и будем любить, Женечка.
– Призрак провела ладонью по моей щеке, и улыбнулась. Прижала к себе девочку.
– Ты живи, нас помни, но живи, люби, детишек делай и расти. Ты найдешь еще одну девушку, которая будет тебя любить. Береги ее, Жень, и не плачь, не надо. Мы же еще встретимся, ты же знаешь. И Женя, я знаю, ты будешь мстить. Оставайся при этом человеком, любимый, не переходи черту. Прощай, нам пора.

Сквозь своды станции пробился золотой столб света, накрывший мою любимую и мою нерожденную дочку. Силуэты девушки и девочки засветились, распадаясь на множество искорок, и рванулись вверх. И ничего не осталось, только яркие гвоздики, и практически прогоревшая свечка. И качающаяся около нее заколка Лены, та самая, которой она волосы по прилету в Ташкент закрепляла.

На душе было больно, тоскливо и одиноко. Врачи стараются не лечить серьезно больных близких, а некроманты невластны над своей душой. И рвет ее потерями так же, как и у всех остальных. И ничем не помочь. Мелькнула было у меня мысль, попробовать Лену задержать на свете, рвануть в тот оживающий мир, попробовать подобрать тело и помочь Лене занять его, но... для этого надо желание самой души, пусть неосознанное.

А тут... тут меня ждали только, чтобы попрощаться. И уйти вперед, навстречу новой жизни. Лена осознала гибель, и приняла ее. Она сознавая шла насмерть, ради своего долга, ради своей родины. Отдала свою жизнь ради того, чтобы жили остальные. Хорошо ли, плохо ли, святыми или свиньями - это будет уже их выбор, а Лена свой сделала. И нет моей власти над этим.

И потому, подобрав заколку, я выпрямился. Стер с лица слезы, проверил, нет ли клыков или глаз нелюдских, и повернулся к подходящему майору.

– Никогда такого не видел. Царствие им небесное.
– К моему удивлению, майор снял фуражку и перекрестился.

Помолчав, участковый повернулся ко мне.

– Вам еще что-то нужно?

– Нт, товарищ майор. Спасибо вам. Пойдемте, мы вас добросим до дома, и извините, что побеспокоили.
– Я прикоснулся губами к заколке, убирая ее во внутренний карман.

– Побеспокоили.. если бы не эта девочка, тут смертей десятки были бы. Так что ради ее памяти и не такое сделать можно. Знаешь, лейтенант, когда я разговаривал с ребятами с транспортного отдела, узнал что на этом месте будет памятная доска, а следущая открытая станция будет названа ее именем. Так и назовут - станция Елены Панциревой.

За этим разговором мы дошли до выхода, где нас ждала простая и неброская "волга". Майора подбросили до дома, а я поехал в свою общагу. Надо бы тут в Подмосковье домик купить, мелькнула мысль.

Следущую неделю я работал с ребятами из спецназа. Целый батальон очень умелых сорви-голов, спаянных стальной дисциплиной, прошедший сквозь огонь Афганистана и поучаствовавший в уничтожение всевозможных сепаратистов и националов по окрестностям Союза. Страшная сила, если суметь доставить ее туда, куда надо.

– Так, еще разок. Ты нас выводишь, лейтенант, и мы блокируем район и захватываем первые два этажа, после чего занимаем оборону.
– Полковник Большаков, командир батальона, ткнул указкой в макет этого района Эр-Рияда.
– Воскобоев, ты ставишь броневики, и артиллерией палишь все, что пытается прорваться. Капитан Савельев, твоя работа - ПВО. "Стингеры" и ЗУшки обязательно, у арабов и своя авиация неплоха, и амеры могут попробовать вмешаться. Хвостатые, вы за целеуказанием. Женька, учти, тебе скорректировали орбиты трех спутников, чтобы просвета не было. Смотри у меня!
– Крепкая и очень симпатичная барышня со стянутыми в "конский хвост" иссиня-черными волосами и погонами старшего лейтенанта кивнула, принимая задачу. В ее взводе РЭБа и управления шесть девушек и пятеро парней. Что интересно, у всех длинные волосы, у всех "конские хвосты", даже у парней. Странно, но не мое дело.

Вообще, работая с этим батальоном, я чуть ли не кайфовал, настолько с ними было легко. На Тропу отряд вставал что пешим порядком, что на броне и грузовиках мигом, без проблем, будто бы всю жизнь только таким и занимались. Дядька только головой покачал, и шепнул мне, что подобное видал полвека назад, когда Доватор водил своих конников по немецким тылам. Твою ж душу, коль бы не Лена... не моя дочка...

– Сапер, еще разок, "подскок" обязателен?
– Комбат недовольно нахмурился, глядя на небольшой оазис неподалеку от Эр-Рияда.