Не контрабасом или барабаном,

А только скрипкой или же гитарой.

Такой скрипач душе по нраву,

Приятны мне интимные забавы

По тайному трактату Камасутра

Он, как философ, поступает мудро.

Как имя жениха? Не назову,

Иначе бабы быстро уведут.

Не уступлю, я горяча, ревнива.

Кряж испытал, плетется криво,

Залечивает бабник раны,

Теперь ему не до романов.

Не мною, а судьбой наказан,

Чтоб впредь не презирал, зараза,

Тех, кто сильней его и круче,

Иначе в пах ногой получит.

С кувалдою она сравнима,

Не пролетит мошонки мимо.

Храню оружие на крайний случай,

Кто оскорбит, тот и получит.

Меня запомнил Кряж до гроба,

Десятой будет обходить дорогой.

Кто скажет: баба – слабый пол,

Избит тот будет, от бессилия зол.

Подруги, ешьте с луком сало,

Чтоб мужикам не показалось мало.

Снопами под каблук падут

И олигарх, и мелкий плут.

А коль объявим забастовку,

То на Луну завоют волком.

Способны мы обезоружить,

Ведь сами выбираем мужа,

Любовника богатого в придачу,

Чтоб удержать в руках удачу.

Мне рогоносец-свинопас сгодится,

Ведь салом следует кормиться».

Успела Скеля учинить бардак,

Прогнали даму из курортных Сак

Была ли драма? Неизвестно.

Уехала с богатырем «невеста»

В село большое под Полтавой,

Где вдоволь лука, чеснока и сала

История в реальности такая,

Когда инстинктам слепо потакают.

1

До дня сего проблем, забот, не зная,

В застольях дни Надежда прожигала.

Гордилась тем, что величали львицей,

Но не желали, хоть убей, жениться.

Вдруг накатила полоса заката,

Когда за жабры взяли мецената,

В визитках слыл министром,

Но оказался ушлым аферистом.

Прославился матерым спекулянтом,

На рынок поставлял «бриллианты».

Считался кавалером модным,

Держал Надежду на пайке голодном.

Когда грозила, что сбежит,

Отщипывал немного барыши.

И в барышне воспламенялись чувства

От этого лукавого искусства

По обольщению дам наивных,

Когда симпатий дефицит взаимных,

А только корысть и расчет

Их не по жизни, по пути ведет.

Изюминкой считала и талантом

Большие губы, что алели бантом.

Из силикона грудь ее тугая

Поклонников размером поражала.

Конечно, ноги стройные и бедра,

Что вызывали и восторг, и гордость.

Таким вот, обладая арсеналом,

Она мечтала быть царицей бала.

Чтоб ей дарили яхты и дворцы

Чиновники, банкиры, удальцы,

Что возродили на гаремы моду

За счет казны послушного народа.

Увы, одна осталась у корыта,

Что бытом, как волной, разбито.

«Опять попутал ухажера бес,

На жизнь я не скопила средств, —

С печалью осознала вдруг Надежда. —

Теперь не будет радости, что прежде.

Подскажет, может выход Серафима?»

Подруге по мобиле позвонила:

– Родная, приезжай, решим задачу.

Я без тебя тоскую, горько плачу.

Утешь вдову, что не была женой,

Увел Альфреда от меня конвой.

С финансами он где-то просчитался

И в руки полицейские попался.

Оставил, не поверишь, без гроша,

Хоть в петлю лезь. Быстрее приезжай.

2

И в панике примчалась Серафима,

С подругой покутить она любила.

– Надюша, успокойся, дорогая,

От этого никто не умирает.

Срок отсидев, появится Альфред,

Из головы ты выкинь дикий бред

Насчет петли, иного суицида.

Конечно, понимаю, есть обида…

– О нем, какая у меня печаль?

Пусть на казенных посидит харчах.

– Так значит, не дождется сухарей

Твой ненаглядный чародей?

– Мы были с ним в гражданском браке,