Вынырнув, спросил:

– Принесла?

Кивнула, протянув ему кристалл с записями материалов по расследованию гибели моего отца, который этим утром отдал мне Лайар Нойлен.

– Посмотрю, не оттуда ли растут ноги, - сообщил мне Винс.
– И еще я посмотрю, кто такой Барт Макриден.

– С ним-то что не так?
– удивилась я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно более безразлично.

Затем и вовсе отвернулась и стала смотреть на спящий город. Пусть над Эмбози давно уже сияло солнце, но днем город казался вымершим, словно отсыпался после бурной ночи, набираясь сил перед бурным вечером и очередным витком сумасшедшего веселья, который затянется до позднего утра.

– Ты изменилась, Шелл, - произнес Винс.
– И мне это совершенно не нравится!

– Если не нравится, не смотри, - пожала я плечами.

– Ты стала другой!
– продолжил он.
– Не такой колючкой, как была прежде. А ведь я прекрасно тебя знаю! Чувствую так же хорошо, как себя. Два дня на Новой Терре не прошли бесследно, и сегодня ты выглядишь совершенно чужой. Уже не моей Шелл!
– заявил он ревниво.

– На Новой Терре ничего не было, - сказала ему.

Потому что ничего и не было - лишь горячие поцелуи в холодном море.

Дернула головой, не давая Винсу притронуться пальцами к моим губам. Потому что к ним уже прикасался - вернее, этим утром меня поцеловал Барт Макриден, подкараулив у дверей номера.

Сказал, что чертовски скучает.

Да и я не особо сопротивлялась его поцелую. Наоборот... Вернее, очень даже наоборот!

– Ты ведь знаешь, что я не собираюсь замуж, - заявила Винсу, разгоняя воспоминания.
– Ничего не изменилось. Я не выйду ни за Барта Макридена, ни за кого другого! Но даже если бы и собиралась, тебя это совершенно не касается.

– Знаю, что не выйдешь. Я прекрасно тебя знаю, Шелл! Но было бы неплохо, чтобы он тоже об этом узнал. Потому что если ты не скажешь ему сама, то разочарую его я. Причем смертельно разочарую!
– в голосе моего названного брата прозвучала угроза.

– Винс!
– выдохнула я возмущенно, но тут же наткнулась на его резкий, словно лазерный резак, взгляд.
– Какое ты имеешь право лезть в мою жизнь?

– Считай, что я тебя предупредил.

– Если ты тронешь кого-то из моих женихов - Макридена или не Макридена - ты меня никогда больше не увидишь. Никогда, Винс!
– заявила ему, уставившись в сузившиеся светлые глаза.
– Считай, что я тоже тебя предупредила.

Наконец, Винс не выдержал, отвел взгляд. Вернее, с независимым видом пожал плечами. Затем отвернулся и стал смотреть на соседний небоскреб-гигант, по блестящему боку которого с огромной скоростью проносились прозрачные кабины лифтов.

Выходило, мы остались каждый при своем.

– Значит, собираешься пройти это испытание?
– голос Винса разорвал повисшую тишину.

 Названный брат кивнул на огромный рекламный щит, залетевший так высоко, что я смогла прочесть надпись. Она гласила, что казино «Три Семерки» - лучшее место, в котором исполнятся абсолютно все мечты. Посреди щита красовалась девица с огромным мерцающим бюстом, вывалившимся из слишком уж узкой кофточки, и скоростной флайер, из которого выглядывало ошарашенное лицо обладателя мешка галактических кредитов с огромным количеством нолей.

Куда большим, чем та сумма, которую я могла бы получить, пройдя этот Отбор до конца.

– Собираюсь, - сказала Винсу.
– Потому что Лайар Нойлен показал мне утром одно из старых писем Биргена Холста с набросками плана Отбора. После этого отец много раз вносил коррективы, но это уже не суть важно. Главное то, что в этом письме были даны названия для каждого из испытаний.

– И что за названия?
– поинтересовался Винс без особого энтузиазма.

– Их будет всего пять. Вернее, четыре испытания и финал, на котором я должна буду сделать свой окончательный выбор...

– Выбор?
– перебил он.
– О, это уже намного интереснее! Так кого же выберет Шеллар Холст, наследница триллионов Холста?!

Отмахнулась от него.

– Ты прекрасно знаешь, что я никого не выберу! Послушай, Винс, мне кажется, что нам не придется искать Наставника. Мой отец это уже сделал за нас!

– Что он сделал?
– не понял мой названый брат.

– Он уже его нашел. Нашел, Винс!.. Я уверена, что весь этот Отбор был задуман именно ради этого. Он словно хотел извиниться за то, что я выросла вдали от него, а теперь именно таким образом пытается загладить свою вину. Не смотри на меня так, словно я полоумная!

– Сумасшествие заразно!
– усмехнулся Винс.
– Твой мертвый папочка плохо на тебя влияет.

Но я упрямо продолжала:

– Погоди же, послушай! Вспомни ту запись... Ты ее видел, когда взломал мой триззер. Одна единственная запись, в которой Бирген Холст говорит о том, что он знает, чего я хочу.

– О да, я неплохо ее помню! Кажется, речь шла о семье и детях, не так ли, Шелли? Твоих маленьких детках, которых ты будешь учить стрелять и грабить банки?

– Прекрати уже паясничать, Винс! Это совсем не смешно.