Это было некое подобие волка на стероидах.

Самка пятнистой гиены, крупнее самца, руководила всей стаей. Она низко опустила голову, и по обе стороны от нее Джегер видел светящиеся глаза. Он насчитал семь животных, но разъяренные слоны уже выходили из воды позади него.

Не сбавляя скорости, Джегер двумя руками стиснул оружие и, прицелившись на бегу, нажал на спусковой крючок.

Пц-ц-цт! Пц-ц-цт! Пц-ц-цт!

Три девятимиллиметровых пули вонзились в череп гиены. Она рухнула, ударившись о скальный уступ и умерев еще раньше, чем ее тело окончательно замерло на краю озера. Ее соплеменники оскалились и присели перед прыжком.

Джегер почувствовал рядом с собой Нарову, которая тоже стреляла на бегу.

Расстояние между ними и бешеной стаей сократилось до нескольких ярдов.

Джегер оттолкнулся от уступа, чтобы перепрыгнуть через окровавленные трупы гиен, и одновременно его П-228 изрыгнул огонь.

Ботинки мужчины с грохотом ударились о камень, и он что было сил бросился бежать дальше. Позади его уже настигали слоны. Вода кипела под их массивными ногами, глаза животных горели, уши развевались, а хоботы ощущали опасность.

Что касается слонов, то на тропе впереди них были кровь, смерть и бой. Их малыши шли дорогой, на которой слонят подстерегала опасность. Самым мощным побудительным мотивом этих животных, похоже, была потребность защищать членов своего стада. Вся сотня слонов представляла собой одну большую семью, и в настоящий момент отпрыски вот этих самцов подвергались смертельной угрозе.

Джегер понимал ярость и отчаяние животных, но это не означало, что он хотел бы оказаться там, где они обрушат свой гнев на врага.

Интуитивно обернувшись в сторону Наровой с целью убедиться, что она рядом, он потрясенно осознал: ее там нет. Резко остановившись, Уилл увидел, как женщина склонилась над телом убитой гиены и пытается оттащить ее с тропинки.

— БЕГИ! — заорал Джегер. — БЕГИ! СКОРЕЕ!

В ответ Нарова только удвоила усилия. Уилл колебался лишь мгновение и спустя секунду уже был рядом с ней. Они вместе вцепились в некогда мощные плечи убитого животного и столкнули его в расщелину сбоку от тропинки.

Не успели они сделать это, как вожак уже нагнал их. Джегера накрыла волна звука, которая, казалось, превратила его внутренности в желе, когда слон снова яростно затрубил. Несколько секунд спустя мощные бивни пронзили воздух рядом с ними. Они попали в ловушку в самой узкой части скального уступа.

Джегер втянул Нарову в ложбинку, где крыша пещеры встречалась с внутренним краем уступа. Они лежали на земле совершенно неподвижно, прижавшись к густой паутине и острым как иголки кристаллам, заслоняя фонари обеими ладонями.

Малейшее движение привлекло бы внимание вожака стада. Но если они будут лежать в темноте — не шевелясь и не издавая ни звука, то у них есть шанс выжить в обрушившейся на гиен расправе.

Могучий слон пронзил первую гиену, подняв ее на бивнях вверх и швырнув тело хищника в воду.

Мощь этого животного была просто ужасающей.

Слоны по очереди подняли на бивни и сбросили в озеро всех гиен. Когда уступ очистился от их тел, вожак, похоже, немного успокоился. Джегер, словно завороженный, наблюдал за тем, как мягким плоским концом хобота огромное животное выясняет, что тут, собственно, произошло.

Он видел, как расширяются огромные ноздри, втягивая воздух. Каждый запах рассказывал свою историю. Кровь гиены. Для слона это было хорошо. Но к нему примешивался совершенно чуждый для него запах — пороховая копоть. Густой дым от пистолетных выстрелов висел в холодном воздухе пещеры.

Слон, казалось, был растерян: чем это пахнет?

Хобот тянулся все дальше. Джегер видел, как влажный розовый конец слоновьего носа подбирается к нему все ближе. Этот толстый, будто дерево, хобот был способен поднять вес в 250 килограммов. Разумеется, для него не составило бы труда обвить ногу или туловище, в один миг вырвать их из укрытия и разнести на куски ударом о стену пещеры.

Какое-то мгновение Джегер колебался, не стоит ли ему напасть на слона. До его головы было не более десяти футов [15] . Это был бы легкий выстрел. Он отчетливо видел его глаза, длинные тонкие ресницы поблескивали в свете фонаря.

В тот момент, когда хобот дотянулся до него и в первый раз коснулся кожи, мужчину охватило странное ощущение того, что животное видит его насквозь. В этом взгляде было нечто невероятно человеческое — невероятно человечное.