Шрифт:
Сэм отвернулся от брата с матерью и устремил взгляд вглубь охваченного паникой города. Самое отвратительное в том, что Питер был прав. Людям не нужны Тьма или Люцифер, чтобы убивать друг друга. Они и сами по себе делают это каждый день. Сирия, Ирак, Сектор Газа, Украина, Нигерия. Все участники конфликта борются за правое дело. По головам прут к всеобщему счастью. Это ведь так сложно понять — войны лишь отодвигают всеобщее счастье…
А что эти семь миллиардов сотворили с планетой?
Друг с другом?
Наконец, с самим собой?
– ВЫ ВЫРОЖДАЕТЕСЬ ДАЖЕ МОРАЛЬНО. Я НЕ СВЯТОША, КОТОРЫЙ РУГАЕТ ГЕЕВ И АТЕИСТОВ: КАК РАЗ ОНИ — ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НЕ ПОБОЯЛИСЬ СДЕЛАТЬ ВЫБОР. НО ВЫ, ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ… НЕ РИСКУЕТЕ. СТОИТЕ НА МЕСТЕ, НИКОГДА НЕ МЕНЯЯСЬ. ВЫ ЗАКОСТЕНЕЛИ, ВЫ УЖЕ МЕРТВЫ…
– Неправда!
– громко возразил Дин.
– Мой то ли друг, то ли враг… Кроули. Он пожертвовал собой, чтобы остановить Люцифера. Всю жизнь он был проходимцем, крысой, но умер как герой…
– ТАКИЕ СЛУЧАИ ЕДИНИЧНЫ. УВЫ, ВЫ МЕНЯ НЕ УБЕДИЛИ. У ВАС ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ МИНУТ.
– Стой!
– воскликнула Мэри.
– Подожди… ты языческий бог, призрак или робот?
– Я БОЛЬШЕ, НЕЖЕЛИ ПРОСТО БОГ, ПРИЗРАК ИЛИ РОБОТ. МНЕ ПОДВЛАСТЕН ВЕСЬ ЭТОТ ГОРОД, Я ЗНАЮ ПОЧТИ ВСЁ. НО, МЭРИ, КАК ЭТО ПОМОЖЕТ ТЕБЕ…
– Если это в твоей власти, - собравшись с духом, сказала охотница, - коснись моего разума. Ты поймёшь…
– О, МЭРИ, КАКОЕ ЩЕДРОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. ЧТО Ж, Я НЕ ПРОТИВ. РАССЛАБЬСЯ.
Сэм смотрел на маму и ничего не видел — ни щупалец, тянущихся из неоткуда к Мэри, ни розового тумана, проникающего ей в голову, ни антенны или чего-либо в этом роде… Мэри просто медленно сползла по невидимой стене, глаза у неё закатились, и она отключилась.
– Мама!
– Дин бросился к ней.
– Что ты с ней сделал, урод?
– СОВЕРШЕННО ИЗЛИШНЯЯ ГРУБОСТЬ, - прокомментировал Питер, - ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО С МЭРИ ВСЁ В ПОРЯДКЕ. СМОТРИТЕ, ОНА УЖЕ ПРИХОДИТ В СЕБЯ.
– Всё хорошо, - слабым голосом отозвалась охотница.
– Ты видел, Питер?
– ДА, - медленно ответил он.
– НО ПОЧЕМУ ТЫ УВЕРЕНА, ЧТО ЭТО ЧТО-ТО МЕНЯЕТ?
– Изменения — это как круги по воде, - подняла голову Мэри. Её слова налились силой и огнём; её сыновья смотрели на неё — и не узнавали. Мэри которую они знали могла быть доброй и милой, могла быть сильной, умела быть безжалостной, но никогда прежде её глаза не горели этим особенным огнём, никогда прежде в её осанке не было порывистого благородства пророка новой веры.
– Слушай меня, Питер. Для того, чтобы взбаламутить омут, не нужно много камней. Поверь мне — достаточно всего одного камня. Бросишь его, и круги пойдут по всей воде. Именно исключения меняют мир. Героизм Келли дал мне сил рискнуть собой и запереть Люцифера в Альтернативной реальности. Самопожертвование Кроули тоже изменило кое-что в этом мире… Исключения — это не иголка в стоге сена, не крик вопиющего в пустыне. Исключения — это те самые камни, которые летят в неподвижную воду. Сами они, разумеется, неизбежно идут ко дну, но прежде… Питер, я верю, твёрдо верю, что у людей есть будущее. Мир болен, но не безнадёжно. Пожалуйста, дай этим людям шанс. Я умоляю тебя, - Мэри молитвенно сложила руки, и из пламенного пророка снова превратилась в мать, деву Марию, которая молит за всё человечество, как за своё дитя… - Питер, я умоляю тебя — пощади этих людей…
На мгновение Сэму показалось, что бог из машины всхлипнул, но потом охотник отогнал эту мысль. Не может, не способен растрогаться искусственный интеллект. Наверное, какие-то неполадки в его совершенной системе…
– МНЕ ЖАЛЬ, МЭРИ, - тихо сказал Питер, - НО Я ОБМАНУЛ ТЕБЯ. ГАЗ ВСЁ РАВНО БУДЕТ РАСПЫЛЁН.
Женщина заплакала — тихонько, опустив голову на руки, и слёзы в три ручья. Её сыновья тоже не могли сдержать слёз. Картина за стенами лифта ужасала. Из подвалов, из канализационных люков на улицу выползало отвратительное сиреневое марево. Оно проплывало в дома, форточки, застигало несчастных на улице, валило с ног людей и животных. Люди падали без вскрика, быстро и бесшумно. Они не хватались за горло, на их лицах не отображалось страданий — они просто падали.
Через пять минут всё было кончено.
Лифт неслышно опустился на землю. Винчестеры скорее почувствовали, нежели услышали, что стены исчезли. В ноздри ворвался неощутимо-лёгкий запах клубники, приправленный свежим ветерком.
Голова закружилась. Неужели он всё-таки убьёт нас, - мелькнуло в голове у Сэма. Однако запах начал рассасываться, и Винчестеру-младшему стало как никогда хорошо.
Идти между горами трупов было тяжело, и не только из-за того, что Мэри приходилось практически нести на себе братьям — ранение давало о себе знать, женщина едва переставляла ноги.
…Здесь были животные, люди… много было полицейских — их выгнали на улицы отстреливать взбесившихся животных. Ваше начальство сочло угрозой зверюшек, но вот некто более могущественный счёл угрозой вас, ребятки…
– Сэм!!!
– услышал охотник потрясённый голос брата. Обернулся. Дин стоял на коленях рядом с хорошенькой девушкой из добровольческой дружины. Худенькая, круглолицая, со сбившимся на бок скаутским галстуком — она казалась почти ребёнком.
– В чём дело?
– уныло спросил Сэм.
– Сэмми… ты не поверишь… она жива.
Винчестер-младший, не веря своим ушам, подлетел к девушке. Положил два пальца ей на шею. Чёрт! Дружинница действительно была жива! Пульс ровный, дыхание тихое, но совершенно ощутимое. Девчонка жива!
– Она… просто спит, - потрясённо сказал Сэм.
– ЧТО ПОДЕЛАТЬ, ВАША МАМА БЫВАЕТ ЧЕРТОВСКИ УБЕДИТЕЛЬНОЙ, - разнёсся над городом голос Питера.
– Спасибо, - сказала Мэри. На её глазах поблёскивали слёзы, теперь это были слёзы радости.
– НЕ ЗА ЧТО, - усмехнулся Питер, - ТЫ УБЕЖДАЛА НЕ МЕНЯ.