Шрифт:
Когда всё было кончено, Джек отошёл в угол камеры, изредка поглядывая на дверь. Сэм понял, что Нефилим ждёт что-то… или кого-то. Значит, сейчас…
Дин бился в невидимых путах, беззвучно кричал — Джек временно лишил их голоса. Разумно. Сэм посмотрел на Люцифера и встретился глазами с его замутнённым болью взглядом. Между ними словно произошёл молчаливый диалог — а может, так оно и было? Может, между истинным сосудом и ангелом на самом деле более, нежели обычно считается, крепкая связь?
«Вот видишь, - говорил взгляд Люцифера, - всё действительно кончено. Ты можешь больше меня не бояться.»
«В смысле… кончено?
– хмурился Сэм.»
«В прямом. С такими ранами не живут.»
«Прости…»
Люцифер не ответил, лишь бросил на свой вессель спокойный взгляд. Архангел уже был одной ногой там, за чертой, и любая обида казалась такой… далёкой.
***
Дверь содрогнулась. Джек одним прыжком подскочил к Люциферу и резко поставил его на ноги. Впрочем, стоял Падший лишь благодаря руке Нефилима поперёк живота и… клинку у горла.
Сэм иногда сожалел, что уродился таким умным.
А в следующее мгновение в камеру ворвались Кас, Мэри, и, конечно… Чак.
Всё происходило по тому страшному сценарию, который Винчестер-младший сложил у себя в голове. Джек тихо сказал:
– Не шевелись, Чак. Догадываешься, насколько быстро я могу перерезать ему горло?
– Тебе нужно, чтобы я покончил с собой? — задумчиво спросил Господь.
– Да.
Бог не ответил. Наверное, в его мозгу, который существовал уже триллионы лет, просчитывались варианты. Что будет полезнее для мироздания? Отдать сына, или…
Свой ход сделала жертва. Люцифер бросил короткий холодный взгляд на Сэма, а так — он смотрел только на отца, когда дёрнулся вперёд и клинок глубоко вошёл ему в шею, смотрел только на отца, когда перехватил руку Джека и ещё глубже вогнал небесную сталь в свою плоть…
Наверное, он хотел, чтобы Чак запомнил только его спокойный взгляд, а не кровь и покалеченное тело.
Потрясённый, Джек отпустил Люцифера (тот рухнул на пол, и в тот же момент его благодать разлилась по камере, покидая сперва тело, а затем и этот мир). Через пару мгновений Нефилим исчез, растворился в воздухе — а Чак мгновенно оказался возле сына.
– Он… умер, — прошептал Господь. — Он умер!
Мэри упала на колени, закрывая лицо руками.
XIX – это число смерти, Мэри, но не твоей…
========== Killing me softly (Убей меня нежно) ==========
Мальчишка, чудом спасшийся от озверевших ангелов и теперь живший в крохотной кроличьей норе у подножья скалы, рассказывал:
– Я не один спасся… со мной были две девушки, они… - пацан замялся, - ну… не по этой части… они… вместе в том смысле, что…
– Мы поняли, - пряча улыбку, кивнула Мэри.
– Да ничего мы не поняли!
– запротестовал Люцифер, но Мэри тихонько сжала его ладонь, и он замолк.
– И что случилось с этими девушками, Джонни?
– Они… - мальчик посмотрел на женщину и на архангела спокойными, сухими глазами и тихо сказал: хозяйка… мать этих гор… она забрала их. Навечно.
Люцифер и Мэри переглянулись, а потом Люцифер сказал:
– Эти девушки вместе, как мы с тобой?
– Нет, как ты был с Келли.
– И с тобой тоже!
– Не льсти себе. Джонни, куда пошли девушки?
Когда они уже уходили, Джонни окликнул их.
– Зачем вам туда? Хозяйка заберёт и вас…
– Нет. Мы просто вернёмся в свой мир. Удачи тебе, малыш, выжить в этом умирающем мире…
В Извечной Пустоте нет прошлого, нет будущего, нет настоящего. Единственное, что остаётся у тебя — это воспоминания.
У Люцифера сейчас оставались только воспоминания…
Это было бесконечно давно. Мир Апокалипсиса, их дети, оставшиеся в другом измерении, невероятно сложная задача впереди.
Но… им было хорошо.
– Опять привал, женщина-Винчестер?
– недовольно спросил падший, когда Мэри, устав от долгого подъёма по крутому склону, обессиленно плюхнулась на холодный камень.
– Может, поднимешь меня наверх? На крыльях?
– устало съязвила Мэри.
– Тут это не работает, - разочарованно цокнул языком архангел, - а то я бы…
Вместо очередного язвительного комментария Мэри просто уставилась на попутчика. Наверное, от усталости она даже не потрудилась придать взгляду какую-либо осмысленность. И Люцифер вдруг отчётливо подумал, что прекрасно представляет её в роли матери Джека. С таким же усталым и пустым от повседневных забот взглядом, но с искорками, которые теплятся в зрачках. С такими же огрубевшими от множества дел руками, которые, впрочем, гладят очень нежно…