– Уон, уон! – одобрительно проговорил Трогмортен.

Он просеменил по мокрому полу и запрыгнул на разрушенную стену.

Кристофер нетерпеливо последовал за ним. Оба выбрались наружу на щебнистый склон того, что осталось от окна, и посмотрели вниз на гладкую лужайку и верхушки кедров. Кристофер уловил проблеск отдельной части замка со сбивающими чарами на ней. Она была почти вне поля зрения за бугристой каменной кладкой башни, но он подумал, что должен находиться достаточно высоко, чтобы заглянуть в нее поверх деревьев, растущих на ее стенах. Держась за колонну, которая раньше была частью окна, он шагнул дальше по разрушенному склону и наклонился вперед, чтобы посмотреть.

Колонна разломилась пополам.

Ноги Кристофера пролетели вперед по скользким камням. Он почувствовал, как нырнул в пустоту, и увидел, как мимо вверх ногами промелькнули кедры. «Тьфу ты! – подумал он. – Еще одна жизнь!» Он помнил, как с ужасающим ударом встретился с землей. И смутно осознал, что Трогмортен каким-то образом последовал за ним вниз и поднял жуткий вой.

Кристоферу сообщили, что на этот раз он сломал шею. Мисс Розали сказала ему, что чары на замке должны были не дать ему упасть или, по крайней мере, когда он упал, включить тревогу. Но поскольку чары в том месте износились, перепуганного садовника привлекли вопли Трогмортена. Поэтому Трогмортену позволили с почестями провести эту ночь на кровати в ногах Кристофера, пока горничные утром не пожаловались на вонь. Тогда появилась мисс Розали с садовыми перчатками и метлой и выгнала Трогмортена.

Кристофер обиженно подумал, что с ним и с Трогмортеном в Замке обращаются почти одинаково. Бородатый доктор Симонсон в свободное от поучений насчет нагревания настоек время оказался магом-врачом. Придя на следующее утро, он бесцеремонно и неодобрительно осмотрел шею Кристофера.

– Как я и думал, – сказал он. – Теперь, когда началась новая жизнь, не осталось и следа перелома. Но ты пережил потрясение, так что лучше останься сегодня в постели. Габриэль захочет поговорить с тобой об этой выходке.

После чего он ушел, и, если не считать горничных с подносами, к Кристоферу не приближался больше никто, кроме Флавиана, который, придя, встал в дверях, осторожно принюхиваясь к сильному запаху, оставленному в комнате Трогмортеном.

– Всё хорошо, – сказал Кристофер. – Мисс Розали только что выгнала его.

– Хорошо, – Флавиан подошел к кровати Кристофера, неся внушительную охапку книг.

– О, чудесно! – произнес Кристофер, глядя на охапку. – Куча любимой работы. Я лежал здесь, прямо-таки мечтая заняться какой-нибудь алгеброй!

Флавиан посмотрел слегка оскорбленно:

– Вовсе нет. Это книги из библиотеки замка – я подумал, они могут тебе понравиться.

И он ушел.

Кристофер просмотрел книги и обнаружил, что они представляют собой истории из разных частей мира. Некоторые – из разных миров. Все выглядели неплохо. Кристофер до сих пор и не подозревал, что в библиотеке Замка есть что-то стоящее прочтения, и, удобно устроившись с книгой, решил, что завтра сходит и посмотрит сам.

Но его отвлек запах Трогмортена. Сочетание запаха и книг всё время напоминало ему о Богине, и он всё время помнил, что еще не заплатил за Трогмортена и сотой части. Ему пришлось приложить немалое усилие, чтобы забыть о Десятой серии и сосредоточиться на книге. А едва у него получилось, как пришла мисс Розали – покрасневшая и запыхавшаяся после долгого преследования Трогмортена – и снова отвлекла его.

– Габриэль хочет встретиться с тобой насчет этого падения, – сообщила она. – Тебе надо прийти в его кабинет завтра в девять часов, – и, повернувшись уходить, добавила: – Вижу, у тебя есть книги. Могу я принести тебе что-нибудь еще? Игры? У тебя ведь есть «Змейки и лестницы», да?

– Для них нужно два участника, – многозначительно заметил Кристофер.

– Ох, – произнесла мисс Розали, – боюсь, я не слишком разбираюсь в играх.

И она ушла.

Кристофер положил книгу и обвел взглядом свою пустую коричневую комнату, страстно ненавидя Замок и всех его обитателей. В одном углу комнаты теперь стоял школьный чемодан, заставлявший ее выглядеть еще более пустой, напоминая о школьном обществе, по которому Кристофер скучал. Между чемоданом и голым камином получался идеальный угол, чтобы пробраться в Везделки. Хотел бы он сбежать куда-нибудь, где даже магия не сможет его найти, и никогда не возвращаться.

А потом Кристофер понял, что в каком-то смыслеможет уйти, отправившись в Везделки. И озадачился, почему за всё проведенное в Замке время ни разу не попытался. Он списал это на чары Замка. Они ужасно притупляли разум. Но сейчас то ли шок от перелома шеи, то ли новая жизнь, которую он чувствовал крепко и надежно укоренившейся в груди, то ли то и другое вместе, заставили его снова начать думать. Возможно, он мог бы уйти в какую-нибудь Везделку и остаться там навсегда.

Проблема состояла в том, что, уходя в Везделки, он оставлял часть себя в кровати. Но должен быть способ уйти целиком. По рассказам Габриэля и Флавиана о Родственных мирах Кристофер пришел к выводу, что некоторые люди посещают миры в других сериях. Ему просто придется подождать и узнать, как это делается. А тем временем ничто не мешает ему оглядеться в поисках подходящей для побега Везделки.

Кристофер невинно читал книги, пока не пришла горничная, чтобы погасить на ночь газовую лампу. После чего он лежал, глядя в темноту, пытаясь отделить ту часть себя, которая могла пойти в Везделки. Довольно долгое время у него ничего не получалось. Чары Замка тяжело давили на него, стискивая все его части в целое. Только начав засыпать, он нашел способ – скользнул в сторону от себя и, неслышно ступая, зашел за угол между чемоданом и камином.

И там будто уперся в толстый слой резины, которая оттолкнула его назад в комнату. Снова чары Замка. Кристофер стиснул зубы, ввернул плечо в резиновое пространство и толкнул. И толкал, и толкал, и с каждым толчком чуть-чуть проходил вперед, но тихонько и осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания – пока, примерно полчаса спустя, не растянул чары в тончайший слой. Затем он зажал их в каждой руке и осторожно потянул в стороны, разрывая.