Я бы и их порвал, но даже ярость уже не настолько туманила мозг, чтобы я не мог здраво оценить их количество. И я отступил, причем так, что ни одна падла не посмела меня преследовать. Ломанулся к краю яруса и рухнул вниз, в сельву.

И я там выжил. Причем не просто выжил, а стал самым крутым диким охотником на Дне. Ни один оборотень не смел забираться так далеко в глубь агрессивных джунглей.

А мне помогала моя ненависть, мой якорь. Я стал фигурой среди “падали”, среди отверженных, мелких преступников и изгоев. Даже кланы обратили на меня внимание и передавали заказы через посредников, не рискуя связываться лично. И платили столько, что я мог бы покупать по кабаку каждый день. А я ждал... собирал сведения... и однажды пришел за каждым, кто построил мне мой персональный ад. За каждым!

И с каждой смертью мне становилось легче. Дрессировщики... Старшие оборотни из клановой казармы... А когда я добрался до горла этой девки, заманившей нас в “дыру”...

Да, я смогу убить женщину. И окончательно признал, что во что бы то ни стало должен дойти до конца, потому что мысль о мести настолько вросла в моё нутро, что стала самой жизнью, третья ипостась, ха.

Сейчас в моём списке осталось одно имя, последнее и самое сладкое. Шея. Я не знаю, кто скрывается под этой кликухой, но я знаю, что он сделал. Это именно он приказал казнить Ганса.

Перед глазами снова лица брата и друга, моих мертвецов. Это я виноват в их смерти, и не единожды. Раз за разом я их подводил. Медоед, б...я.

Я одним глотком прикончил четвёртую кружку, за ней сразу пятую. Возня с мелкой посудиной меня взбесила. Я таки метнул кружку в сторону барной стойки, вмазал бугаю точнёхонько в правую бровь. Открутил в персональной бочке краник и присосался. Нет, ну правда, зачем что-то, когда можно пить прям так?

С каждым глотком призраки покойников выцветали, мир вокруг, напротив, обретал сочность и яркие краски. Пойло давно текло мимо, рядом кто-то присоседился и делился моим напитком с собой. Эй, без спроса! Ща как дам всем леща.

Я ударил, крутанулся, ударил.

Захрустело дерево. Сквозь пелену на ушах звук дошёл удивительно ясно. Долбанул ещё, на инстинктах перекатился, снова ударил. Ие-х, славная вышла охота! Ну, или драка. Плевать, что никто со мной драться не хотел! Я хотел!

Очнулся в груде поломанных досок. Частично я лежал в “Придонье”, частично - на улице. Сумерки сменились глубокой ночью. Или нет? Сколько я поспал, часик? Эх... медоедская ипостась слишком быстро перерабатывала алкоголь, даже после самой дикой пьянки я приходил в себя максимум через час-полтора. Ну хоть похмелья не было, и то хлеб.

Я в удовольствие потянулся, поднялся, огляделся. Дыра в стене получилась знатной. Ума не приложу, как я её проломил. Почесав затылок, я стряхнул с себя щепу, втянул тело обратно в помещение и вслух заметил:

– А ничего так, хорошо вечер провёл. Душевно.

– Плати давай, душевный, - буркнул бугай, выползая откуда-то со стороны подсобки. Уцелела? Надо же.

Я поморщился, но без вопросов выложил солидную сумму, переплатил раза в два, и это не мотовство. Однажды, очень может быть, вложение окупится. Шепнут что-нибудь полезное или интересный заказ подкинут. Мало ли что, мало ли как.

– Питон где? Убью змеюку. Пожрать бы.

– Карлуш-ша, как нехорошо. Я к тебе со вс-сей душой, а ты меня убить грозишься, - змей выполз из той же подсобки, и уже на лавке у стола обернулся человеком, укоризненно вздохнул и покосился на стакан с пивом, который поставили передо мной без звука.

– Не придирайся к словам, - отмахнулся я.

Будет мне ещё тут гад полезный шипеть.

– Идём, - качнул головой Питон и, не дожидаясь, пока я допью, выскользнул из бара.

Ох, доиграется он на моих нервах. Попробую я мяска змеиного... но позже.

Обычных анаконд, аспидов я на вкус очень уважаю. Идея зажрать Питона нравится мне всё больше. Проклятие, когда я голоден, я очень зол. Увлёкшись гастрономическими размышлениями, я упустил момент, когда Питон опять перекинулся. Да и чего уж, много в ночной темени не рассмотреть, если специально не приглядываться. Неоправданно я как-то расслабился. А, ладно.

Многометровая змея обвилась вокруг ноги, поднялась выше, пока не примостила голову мне на плечо.

– Что за нежности, приятель?

Питон мою реплику проигнорировал.

“Слуш-шай внимательно”.

Да я весь - одно сплошное внимание. Понял, что дело серьёзное, раз уж гад на мыслеречь перешёл.

“Ровно в полночь на четверть часа участок южной стены между Большой аркой и Колонной останется без внимания. Считай веч-чность, а ты всего лишь должен за это время забраться, пересечь открытый двор и попасть в основное здание.”