– Вы хотите сказать...

– Да! Аврора, это моя кровь. Я же сказал, что первая трапеза для любого вампира крайне важна. И это не метафора, и не традиция, а факт. Птенец должен напиться кровью своего создателя.

У меня затряслись руки. Вот почему ему было так плохо. Вот почему у него такой вид. Он еле дошел до кресла! Я еще раз посмотрела на бутыль, в ней было около трех литров.

– Я не буду это больше пить, - севшим голосом пробормотала я.

– Будешь!
– уверенно ответил вампир. Он, не моргая, следил за моим лицом.
– Иначе сильно ослабеешь. Потеряешь большую часть своих возможностей в будущем, если сейчас не выпьешь все, что для тебя приготовлено.

Я замотала головой.

– Я не буду пить вашу кровь!

– Ты ослабеешь! Не будет энергии, чтобы пробудить твой дар, если он у тебя есть. Тебя легко сможет убить любая серебряная пуля. Ты должна выпить, иначе очень скоро погибнешь.

– Мне плевать, - яростно зашептала я, - я не стану пить вашу кровь!

– Аврора!

Амадей поднялся со своего места, и, казалось, занял собой всю комнату. Его глаза горели плохо скрываемой яростью.

– Можете угрожать чем хотите, но пить вашу кровь я не буду!

Он оказался надо мной. Только что нас разделяло несколько метров, и вот он уже нависает надо мной. Его длинные, спутанные в колтуны волосы защекотали мне лицо. А по телу прошлась дрожь от иголок его гнева. А я просто не могла допустить, не могла! Пить кровь животных - да, кровь доноров - возможно, но кровь того, кто звал меня из небытия, того, кто дал мне ощущение блаженства и счастья, пусть и на совсем недолгое время, того, кто был мне дорог - никогда!

– Не вынуждай меня!
– прорычал он мне в лицо.

Я вжала голову в плечи, сцепила руки в замок и приготовилась к боли.

– Нет!
– прозвучало испуганно, но я надеялась, что твердо.

– Отлично!
– Амадей выпрямился, сложил руки на груди.

Я отчетливо слышала, как он заскрипел зубами от гнева.

– Вечность мне в свидетели, я этого не желал!
– прорычал он. А затем глубоко вздохнул, и: - Аврора, приказываю тебе выпить всю мою кровь из кувшина до последней капли и впредь пить мою кровь каждый раз, когда я этого захочу!

Слова - самые обычные, ничего не значащие слова для человека. Но я вампир. Как только значение слов проникло под кожу, каждая мышца моего тела захотела подняться и схватить глиняную бутыль. Горло пересохло. А жажда - теперь я знала, что это именно она, - стала невыносимой. Слово, которым я раньше обычно обозначала желание выпить газировки в жаркий день, не имела ничего общего с тем омерзительным ощущением, что я испытывала сейчас. Мое сознание словно сжали невидимые тиски и закинули куда-то в самые глубины собственного тела. Я стала зрителем. Я ничего не решала и не контролировала.

Собственная смерть не стала для меня избавлением. Восстание другим существом тоже ничего не поменяло. Я все еще была куклой в чужих руках. Я не хотела делать что-то, а меня заставляли! Если раньше это был секс, то теперь я выполняю приказы, которые лишают меня моей веры в свои ценности, принципы, правила. Меня уничтожали морально. И у Амадея на это вечность. Что будет со мной, с моим характером, с моим отношением к миру и жизни через сто лет, а через тысячу?

Я не хотела этого знать! Ярость, обида, уязвленное самолюбие придали сил. Я невольно сравнила себя со сжатой пружиной. Сила слов смяла меня, а внутренние эмоции заставили распрямиться. Я вновь почувствовала себя хозяйкой собственного тела. Остановила протянутую правую руку левой. На своего создателя, гореть ему в аду, я не смотрела. Я смотрела на руку. Правая рука хоть и опустилась, но подчиняться не желала. Крупная дрожь прошлась по телу, как заряд тока. Неведомая сила, словно искала ключик к контролю. Проверяла, какие еще мышцы станут подчиняться магии слов. Я ей этого позволять не собиралась. Левой рукой сжала правую кисть с напряженными пальцами.

Сначала услышала треск собственных костей. А уже потом пришла боль. Она прошлась выстрелом от руки по всему телу и вызвала еще одну судорогу. Я сползла с кресла и я упала на колени. Мне хотелось заорать от боли, но я этого не сделала. Борьба с самой собой отнимала все силы. Мышцы под кожей зашлись в мелкой дрожи. Приказ взывал, требовал и даже угрожал. Я знала, что будет, если я не подчинюсь.

– Аврора, - голос вампира слышался как сквозь воду.
– Не сопротивляйся Приказу!

Я хотела ответить. Мне многое хотелось сказать этому мужчине, который по каким-то непонятным причинам стал для меня так дорог. Но я ничего не могла. Боль, в несколько раз сильнее той, что была в переломанной руке, прошлась по телу и замерла в висках, как две раскаленные спицы.

Я заорала. Схватилась за голову здоровой рукой и тем влажным ошметком, что остался от правой. Сжалась в комок. Какая-то часть меня знала, что стоит лишь подумать о том, чтобы выпить крови своего создателя, как боль отступит. Стоит лишь согласиться, и все кончится. Но что-то намного умнее моих мозгов, может быть, душа, требовала обратного, не желала пить кровь своего создателя. Он должен быть живым и счастливым. Он должен быть сильным. Я не могу, не имею права причинить ему боль!

Ощущение выступивших клыков на мгновение облегчило боль в висках. В какой-то момент я перестала чувствовать прохладные руки вампира на себе, пропало ощущение пола, чувство, что я нахожусь внутри собственного тела. Лишь боль держалась до последнего.