На красном бархате лежало тоненькое колечко из белого золота с камнем продолговатой формы. Оно было в меру скромным, как любила Эсме, но очень красивым и дорогим.

– Оно очень красивое, – прошептала Эсме.

– И очень тебе идет, – добавил Карлайл, целуя ее.

Он едва скользнул губами по ее щеке и тотчас же отпрянул, выполняя обещание. Эсме ликовала. Она не думала, что Карлайл действительно будет держать слово, не настаивать на сексе, хотя его нельзя было уличить в вероломстве.

Что ж, ей было о чем подумать! Она никогда не имела свободы выбора. С самого детства ее отец господствовал в доме, а после смерти родителей она попала под опеку главы клана – мистера Каллена старшего. Не имела она выбора и в поиске мужа. Их познакомил мистер Каллен на одной из устраиваемых им вечеринок. Даже после смерти мужа Эсме попала в зависимость от Карлайла. Спустя годы она могла сказать о нем лишь хорошее. Он был добр, честен, верен своим принципам, но он оставался ее хозяином, как она называла его в шутку и только сама с собой.

– Я все же пойду, – заявила она.

Карлайл поднял руки, словно оставляя право за ней.

– Мы скоро увидимся? – легкая улыбка тронула губы Каллена.

– Не знаю, – пожала плечами Эсме, подхватывая игру.

Когда она выходила, Карлайл услышал ее задорный смех.

Спустя несколько часов после того как Эсме ушла, Карлайл, одетый в элегантный синий костюм для выхода, сидел на террасе с бокалом бренди.

– Я тебя повсюду ищу! – раздался голос Эдварда.

– Сын, – обреченно начал Карлайл, – мне нужно с тобой поговорить.

– Что-то случилось?

Эдвард нервно оглядывал отца. За годы, прожитые бок о бок, он ни на мгновенье не забывал, что для него сделал Каллен. Всю свою жизнь Эдвард старался быть на высоте. В свои двадцать три он был в совете директоров отцовской компании, и эта должность досталась ему не за красивые глаза. Он не брал пример с сыновей теперь уже его многочисленной родни. Когда они путешествовали по Европе, Эдвард учился, работал и снова учился. Теперь, когда он понял, кем ему предстоит стать, Эдвард стал еще более требователен к себе. Особенно сейчас, когда ему предстояло жениться.

Изабеллу он встретил в доме своего отца еще в детстве. Она часто гостила у них, пока была маленькой. Однажды все изменилось. Эдварду казалось, что Эсме виновна в этом. Она перестала брать с собой Беллу, увидев заинтересованность ею Эдварда. Это он понял едва ли не сразу. Даже отношение Эсме к нему изменилось в худшую сторону. Пока он был мальчишкой, она была рада его обществу. Они много шутили и смеялись, Эсме участвовала в их с Беллой играх, звала его к себе в гости. Чем больше он взрослел, тем больше отдалялась от него Эсме. В один момент Эдварду показалось, что она боится его.

Если бы Эдвард не знал, что Эсме была любовницей отца, он бы думал, что она боится мужчин. Он не раз замечал, как она отдергивает руку, реагируя так на совершенно невинное мужское прикосновение, и старается держаться подальше ото всех на вечеринках, танцует только с отцом и только у него ищет поддержки, а Беллу и вовсе прячет от людей.

Эдвард улыбнулся, вспоминая Изабеллу.

Вернувшись мыслями к отцу, он напомнил:

– Так что случилось?

– Давая тебе разрешение жениться, я не учел кое-что…

– Папа, ты хочешь отдать ее другому? – возмутился Эдвард.

– Нет, нет. Лучшего мужа для Беллы не найти, но я кое-что пообещал ее матери.

Эдвард знал Эсме, и ему на мгновение показалось, что отец дал обещание отправить Беллу в монастырь. Но Карлайл продолжил:

– Не знаю как, но она взяла с меня обещание отдать ее дочь только за того, кого она выберет сама.

– И напугал же ты меня, – смягчился Эдвард.

– Хочу тебя предупредить – будет непросто.

Эдвард улыбнулся серьезному тону отца, но Карлайл продолжил уже более настойчиво:

– Эдвард, жизнь Эсме началась не очень хорошо. Она была почти девчонкой, когда мой отец выдал ее замуж. Я тогда сам был молод и не силен в интригах, поэтому она досталась Леонидасу Паоло. Он был старше меня, умнее, а главное – в нем твой дед видел себя. Беспринципный негодяй с амбициями, к тому же красавец – в общем, настоящий итальянец, по мнению моего отца. Ведь его сын был обезображен еще в детстве, и ему приходилось мириться с этим.

Когда я пришел к отцу просить руки Эсме, он посмеялся надо мной, назвав нас «красавица и чудовище». Через неделю ее выдали замуж за Леонидаса, а я уехал за границу. Когда я вернулся вместе с тобой, то нашел Эсме в ее доме, избитую и униженную, с маленьким ребенком.