Лид пожал плечами, как бы говоря, что это ее проблемы, что она, малограмотная, не знает столь распространенного языка, и, встав с дивана, направил свои стопы к компьютеру. Ира уважительно поглядела ему в спину, сказала «ух ты, ух ты», докрасила глаз, отложила зеркальце и сказала мне:

— Сонь, ты уж, пожалуйста, моих тут покорми, а то мне на ярмарку бежать надо.

— Конечно, о чем разговор, — согласилась я машинально. Ира чмокнула меня, Леню и Маришку и удалилась. Некоторое время мы седели в относительной тишине — даже Маришка была вялой и не бесилась, как обычно. Потом я пошла на кухню и попыталась покормить всех свежесваренными макаронами и колбасой. Энтузиазма эти блюда не вызвали: что король, что Леня вяло поковырялись вилками, отставили тарелки и разбрелись в разные стороны: Лид — обратно к компу, а Леня — в ванную, греться и лечиться от чиха и насморка.

Когда Леня удалился, король отодрался от какого-то форума, который листал, подошел ко мне и предложил:

— Соня, давай я наколдую что-нибудь более съедобное, чем эти блюда.

— Тс-с-с, — сказала я, кивнув на сидящую в углу Маришку, которая перестала шмыгать носом и вылупила на нас глаза. Король пренебрежительно дернул головой:

— Не обращай на нее внимания: что бы она ни рассказала, ей все равно никто не поверит.

— А вот поверит, поверит! — возмутилась Маришка и подбежала к нам. Лид, не обращая на нее внимания, уже принялся наколдовывать на столике голландский натюрморт. Маришка жадно уставилась на странную липкую сладость вроде нашей пахлавы и громовым шепотом сказала:

— Лид, а дай мне это, а то я маме с папой расскажу, что ты колдун!

— Думаю, если тебя превратить, скажем, в стул, ты ничего не расскажешь, — равнодушно отпарировал Лед. — А пользы принесешь несравненно больше.

Маришка юркнула мне за спину и умолкла. Повернувшись, я уже не увидела ее — наверное, убежала на кухню.

— Садись, Соня, — предложил Лид и подвинулся. Я уселась рядом с ним и только протянула руку к еде, как из-за столика высунулся Маришкин хитрый глаз.

— Тетя Соня! — прошептала она. — А можно мне это?

Тут она протянула руку и вцепилась в «это» всеми пальцами, подтаскивая его к себе.

— Марина… — простонала я. Лид поморщился и чуть шевельнул рукой. Липкая сладость из Маришкиного кулака пропала бесследно. Девчонка горестно повернула к себе пустую ладонь и скривила рот, готовясь к реву.

— Будешь опять кричать, превращу в статую, — пообещал Лид, бросив на нее взгляд. — Ты должна научиться себя ограничивать, потому что второй раз в другой мир я за тобой и твоей матерью не пойду.

— Прямо не пойдешь? А если тебя тетя Соня попросит? — ехидно протянула Маришка.

Король посмотрел на меня с большим намеком в глазах. Я, поняв, что он хочет, повернулась к Маришке и сказала строгим голосом:

— Нет, не попрошу, потому что ты правда незнамо как себя ведешь.

— А как надо знамо? — живо спросила Маришка, забираясь рядом со мной на диван и выворачивая шею, чтобы глянуть мне в лицо. — Как надо, чтобы вы дали это?..

— Нет тут никакого «этого»! Ты же видишь, мы его и сами не едим.

— Точнее, мы вообще ничего не едим, потому что ты нам мешаешь, — добавил Лид.

— А вы дайте это, не буду меша-ать… — заныла девчонка.

— Лид, не обращай на нее внимания, — вздохнула я и взяла чью-то жареную ножку. — Слушай, вот ералаш получился с твоим отчеством и фамилией! Я поняла, что твоего отца звали Сераногелий, но что это за слово на «р» ты выговаривал? У тебя правда такая фамилия?

— У нас нет фамилий в вашем понимании, — улыбнулся Лид. — Я просто хотел сказать на своем языке «король», но потом решил, что вы этого просто не выговорите, и перевел.

— Значит, «король» по-твоему это ратса… ратса…

— Ратсанатла, — снова произнес Лид с непередаваемой интонацией, как бы немного взлаяв в конце слова.

— Ничего себе, длинно-то как.

— У нас одно слово состоит из нескольких коротких. Как у вас в японском, например, или в древних индийских языках.

— Ты уже и наши языки изучил? — поразилась я.

— Конечно, нет. Просто прочитал про их особенности.

— Слушай, и как же я тебя понимаю?

— Из-за колдовства. На самом деле я говорю по-своему, а ты — по-своему. Чтобы ты могла услышать слово, как оно звучит на моем языке, мне приходится отменять заклинание, а потом творить его снова.

— Понятно… А если перевести все части этого ратсанатла, какой смысл получится?

— Ратсанатла — буквально значит «высокородный колдун, занимающий трон», — информировал Лид без интонаций, словно толковый словарь.

— У-у-у-у, — протянула я. — А я думала, что это какой-нибудь там «орел, летящий под облаками, держа в лапах лавровый венок» или что-то в этом роде.

— У нас не водятся орлы.

— Я пошутила, — пробормотала я сквозь обгладываемую некуриную ножку, неприятно пораженная королевским буквализмом. Лид пожал плечами и вгрызся в нечто вроде развесистого бутерброда с мясом.