Мы пришли в большой зал, где уже сидело приличное количество народа, сели одними из последних, что заставило немного устыдиться. В общем, нас просветили, что на лайнере в течение поездки будет проживать около двух тысяч пассажиров, не считая рабочий персонал. В зале нас было около 150, так что всех разделили по 10 и каждой группе выделили направляющего. Нашего звали Лирам, он, как и все здесь присутствующие, был лирианцем. Я не страдала ксенофобией, но наличие одних сородичей навевало радость. Проблем с менталитетом и особенностями культуры хоть среди коллег не будет. Впрочем, радость быстро улетучилась, так как работы предстояло много, и она должны была быть очень качественной. Смена начиналась в 8 утра и заканчивалась в 8 вечера.

Мне достался отсек Е, состоящий из 10 комнат. Получив разрешение приступать к подготовке кают к приезду пассажиров, поспешила удалиться. В принципе, каюты были готовы, нужно было лишь протереть пыль и вымыть полы, чтобы все блистало и пахло свежестью. Желая закончить поскорее, пропустила обед, зато освободилась пораньше и пошла отдыхать. На выходе с каюты столкнулась с пассажиром. Невольно отступила на шаг назад. Сентурианец был пугающим, кожа его была светло-зеленого оттенка, чешуйки на висках поблескивали из-за освещения, а когтистые руки упирались в косяк. Грубые черты лица и мрачное выражение делало его опаснее, а белые волосы, заплетенные в косу, абсолютно не смягчали его внешность. Будучи ростом более двух метров, он подавлял меня своей внушительной фигурой, мышцы на руках вздулись от напряжения, а взгляд его задержался в вырезе на моей блузке, прошелся снизу верх и остановился на лице. Он повел носом, напрягся, повел еше раз, и скривился будто в отвращении, после чего толкнул меня, проходя мимо.

– В следующий раз убирайся тщательней, иначе...
– что иначе, уточнять не стала, желая быстрее ретироваться от неприятного сентурианца. И только оказавшись в собственной каюте, смогла спокойно выдохнуть. Легкие горели огнем от забега, что я устроила от рабочего отсека. Ну и денек. Мама бы оценила. Мысли о матери заставили помрачнеть, болезнь ее прогрессировала с пугающей скоростью и я надеялась, что заработанных денег на лайнере хватит на операцию.

***

Лайнер летел уже неделю, остановок не делал, и как пояснил мне направляющий, недели две еще делать не будет. К сожалению, Богиня Судьба сегодня не была благосклонна ко мне в полной мере, и в коридоре, на повороте к лестнице, лоб в лоб столкнулась с давешним пассажиром, недовольным сервисом оказываемых услуг. Зарвавшийся самовлюбленный индюк. От греха подальше опустила глаза долу и прислонилась к стене, освобождая проход для пассажира, как подобает персоналу.

Но вместо того, чтобы пройти мимо и отправиться по своим делам, сентурианец, четко печатая шаг, подошел вплотную, а его рука, затянутая в белые перчатки, потянулась вверх, и пока я не успела сообразить, что происходит, голова моя была резко вздернута так, чтобы ему было удобно рассматривать мое лицо, поворачивая его - то вправо, то влево. Еще бы заглянул мне в рот проверить состояние зубов, словно у кобылы на случке. По равнодушному взгляду нельзя было понять, нравится ли ему увиденное или нет, и оттого я начинала нервничать сильнее. Не то чтобы желала быть в его вкусе, вовсе нет, скорее наоборот, но стоять тут без дела в обществе этого сомнительного упыря вместо теплой и уютной кроватки напрягало.

– Сегодня в районе 10 придешь в каюту, уберешься, - и просто пошел дальше, не сомневаясь, что я приду. Испытала возмущение, с какой стати я должна приходить так поздно, смена моя уже закончилась. Недовольная таким произволом, поспешила к Лираму, которого в каюте не оказалось. Решила сходить в столовую, проверить, не там ли он. Сородич сидел за столом один и уже заканчивал трапезу. Подсев за соседний стул, пристально посмотрела на него, отчего тот поперхнулся, расплескав морс по столу. Похлопав по спине, отодвинулась, чтобы сидеть напротив.

– Лирам, моя смена закончилась, - начала я издалека.

– Ну?
– поддакнул то ли вопросительно, то ли утвердительно, продолжая поглощать еду, не обращая на меня внимания

– Один из пассажиров требует, чтобы я пришла к 10 для уборки каюты, - на этот раз он поднял голову.

– С какого номера?

– Е532, - было видно, как он напрягся.

– Ты должна пойти, - что-то не поняла.

– Но это смена Жаклин, - я свое, черт возьми, отработала.

– В каюте Е532 проживает генерал Варго, лучше тебе сходить, иначе у нас у обоих будут проблемы, - напряженная складка на лбу говорила о его беспокойстве.

– Он что, шишка какая-то?
– заинтересовалась я.

– Он опасен, большего знать не нужно, - сказал как отрезал.

– Эм.. слушай..насчет него..я надеюсь...ну...
– стеснялась произнести вслух крутившуюся в голове мысль, но Лирам избавил меня от неловкости, в то же время вогнав в краску.

– Интимных услуг оказывать не обязательно, проблем с этим не будет, не переживай, - немного успокоилась, хотя в любом случае спать с генералом не собиралась, но приятно знать, что тебя поддерживают.

Время пролетело незаметно, возможно, из-за того, что я нервничала, не знаю. Находясь на лайнере уже неделю, ни с кем так и не познакомилась, кроме Кими. Решила завтра же начать налаживать отношения, все-таки лететь будем три месяца, а это довольно приличный срок и в одиночестве провести его не хотелось. Снова одевать форму было неприятно, хотелось отдохнуть, Кими еще не появилась, впрочем, по вечерам она часто зависала в холле с ребятами. Заправив блузку, поспешила в сектор Е. Соврала бы, если б сказала, что этот самец не задел моих чувств. Было в нем что-то первобытное, взывающее к моему естеству. Холодность неожиданно задела самолюбие, подогревая мой к нему интерес еще больше. Еще издалека услышала музыку и периодически звучащий женский смех, прерываемый иногда мужскими басами. До последнего надеясь, что вечеринка не в каюте генерала, испытала большое разочарование, когда дверь его резко открылась, открывая вид на стол, заваленный напитками и фруктами. Парень, открывший дверь, прошелся по мне масляным взглядом, произнес "О" и пьяно крикнул товарищам: "Народ, у нас подкреп-подкр-подкрепление, кто заказывал?". В ответ послышались глумливые смешки, отчего мне стало мерзко и захотелось поскорее убраться отсюда подальше. Это было отвратительно, запах спиртного кружил голову, вызывая тошноту, вид пьяного тела, прислонившегося к косяку, напрягал.