– И еще, – добавила подруга, размешивая лед в Мартини алюминиевой вилкой, – пройдет каких-нибудь пара месяцев, и этот мерзавец поймет, какую чудесную женщину он потерял. Если он не дурак, конечно. – Чтобы это понять? – Чтобы так долго тянуть.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он в телефон. И по интонации его голоса, ты понимаешь, что ему решительно все равно, что происходит – беседа бывших любовников или спиритический сеанс.

И он вдруг говорит: "Я не знаю, что мне делать с этим чувством" таким голосом, что создается впечатление, что и прошлое чувство далось ему нелегко. От того и запрятано куда-нибудь очень глубоко! Например, лежит себе, связанное, с кляпом. В багажнике.

А это типично женское выражение – "Лишьбыбыл!". Мол, у подружки Любы "лишьбыбыл" есть, а я чем хуже? Сказано-сделано! Парочка "лишьбыбылов" за год, и вот при ночном подсчете овец во время очередной бессонницы ты постоянно сбиваешься на одной из них. Замыкающей. В твоем платьице.

Иногда мы целуем их из благодарности, что самые наши заветные детские мечты наконец-то материализовались, и мы получили в подарок от Господа куклу, которую можно поить, кормить, одевать, обувать и спать укладывать! И не обратно в коробку, а рядом с собой. А мама – хоть вся изругайся!

А ведь еще как бывает: доведет он тебя своими придирками до белого каления, а потом виновато в глаза заглядывает и спрашивает, участливо так: "Что случилось?". А у тебя на его "случилось" подходящего политкорректного ответа нет. Да, ладно бы ответа! Под рукой – даже самой малюсенькой сковородки!

А еще есть такое слово ДОВЫБИРАЕШЬСЯ. Мол, сначала, тебе хочется, чтобы мужчина был красивым. После – красивым и денежным. С возрастом добавляется прилагательное "умным", "красивым" – теряется и куда-то сбоку примыкает – "понимающим". В зрелости "умным" с "денежным", не прощаясь, уходят. Остается один – "понимающим", но и тот чего-то недопонимает, потому что все чаще хочется послать его к черту и до зубовного скрежета хочется красоты!

– Надо не закисать, как простокваша, а освободить в сердце место для нового чувства, – сказала подруга. Освободила. Разве что не прошлась по сердцу с пылесосом. Судя по хирургической чистоте, чувство ожидается большое и светлое. Правда, немного деформированное. Аортой.

А потом ты же знаешь: если у всех обычных людей мозги, то у тебя – опил и эмоции.

– Вернись, я всё тебе прощу, – говоришь ты ему под настроение. Он штаны на низком старте рвет, языком во все стороны машет, добегает, до звонка дверного дотягивается.

А в ответ – тишина. Ты-то тоже, чай, не баклуши бьешь – моральный урон от его ВСЁ подсчитываешь.

– У тебя все получится! – строго сказала подруга. – Надо просто немного поднажать! А ассоциации сложились, самые что ни на есть идиотские: "Выдерни шнур. Выдави стекло".

– А была бы ты дурочкой, – сказала мама. – Тебе бы все эти проблемы были до фонаря!Сразу представила себя босоногой, простоволосой, в сарафане, в слюнях, обгоняющей в чистом поле линию высоковольтных передач, трактор и ветер.

У женщин все просто. Заканчиваются киноновелла, сигареты и кофе. Начинаются поиски истины, ожидание и дождь. Она бросается под чужой зонт, видит над головой незнакомца нимб от ночных фонарей, тащит его в свою постель! А утром, чертыхаясь, запинается об его высунутое из-под одеяла копыто.

– Мезальянс всегда был результатом скуки, – сказала подруга, наливая еще по одной. – Вот, допустим, сидит она, молодая, образованная, красивая, в каком-нибудь дворце или замке. Тоненькими пальчиками кружево ткет. Папа – в походе. Мама – с мигренью. А за дверями – гвардеец! Высокий, крепкий, тупой как пробка. Зато – смазливый. От ратного дела Бог уберег. Она кружево – в сторону, от нянек – шасть! И все! Из прически – шпильки, из глаз – искры! А через полгода – под венец. По "чрезвычайным обстоятельствам", которые уже на нос лезут. Скажи, не так? – Так, – ответила я, не закусывая. – Вариантов нет.

Мне нравится глагол ПЕРЕКЛЮЧИТЬСЯ.

Типа, ты только переключись на кого-нибудь другого, и все пройдет. Как переключаться с проблемы на проблему, с канала на канал, с темы на тему – я знаю. На какую кнопку нажать, чтобы переключиться на другого человека? Разве что – на сонную артерию.

– Главное, не уставай доказывать, как сильно ты ему нужна! – сказала подруга. – Допустим, делает он что-то по хозяйству, нууу…картину на стену вешает, и вдруг – упс! – палец прищемил! Не жди, когда он молоток из рук выронит и скажет классически безотносительное "До свадьбы заживет". Сразу же кидайся к нему и дуй! На палец, говорю, дуй! Как долго – не могу сказать. Теоретически – пока не замерзнет.

– Когда мужчина хочет женщину, ему абсолютно не важно, в каких они отношениях, – сказало бесконечно любимое существо. – Она может быть зла на него, обижена, равнодушна или, наоборот, агрессивна. Ему до фонаря! Он хочет и поэтому не замечает ничего! Ни выброшенного вперед среднего пальца. Ни направленного ему в лицо дула…

И ведь сколько раз уже такое бывало! Увидела, влюбилась, завертелось! Сон и покой – к черту! У светофора срываешься на "красный", потому что вся в мечтах. И чтобы даром ему такой красавицей не достаться, придумываешь для него какое-нибудь страшное испытание. Дескать, дело, если по существу, житейское – тебя завоевать, но пусть только попробует с ним не справиться! Потому что приличной барышне прийти к мужчине готовенькой и остаться у него на ночь – нельзя. Приличные ломаются, для порядку, месяца два, а потом приходят, остаются, а наутро уже встречают его на кухне – все в белом. Неделю ждешь, месяц, полгода. Планы перекраиваешь, мечты корректируешь, ходишь пешком. Интересуешься, как бы между прочим, не забыл ли? Расшифровываешь его невнятное мычание по-своему. Покупаешь новый пеньюар. Газуешь, врываешься, суетишься! И запинаешься на пороге о скромный ситцевый фартучек, нечаянно оброненный его законной женой.